Марат Голубев: «Дракон – это мощь, это власть и абсолютно разумный правитель, прекрасный психолог»
Ведущий актер театра им. Качалова Марат Викторович Голубев рассказал, как он стал актером, чего стоила ему роль рептилии и почему он никогда не станет режиссером.
Марат Голубев: «Дракон – это мощь, это власть и абсолютно разумный правитель, прекрасный психолог» (ВИДЕО)
В Казанском академическом русском большом драматическом театре им. Качалова стартовал 229-й сезон и начался он с нашумевшего спектакля «Дракон» по пьесе Евгения Шварца в постановке режиссера Александра Славутского, главную роль в нем, а именно Дракона – сыграл Марат Голубев.
«Я привык говорить о Драконе как о человеке»
- Марат Викторович, расскажите, пожалуйста о себе, как вы попали в театр, как стали актером?
- В театр я пришел совершенно случайно. После школы я не хотел попасть в армию и пытался поступить в казанские ВУЗы, но т.к. я учился довольно посредственно последний шанс у меня был поступить на театральный курс к Александру Яковлевичу Славутскому. Мне на глаза попалась брошюра о наборе, чтобы попасть на курс по обыкновению требовалось сдать соответствующие творческие экзамены. Каким-то чудом я прошел три тура и поступил. Я бы на себя в то время даже не взглянул, но Александр Яковлевич во мне что-то разглядел, за что ему огромное спасибо. На данный момент я представить не могу, да и не хочу чем бы я сейчас занимался. А теперь вот я здесь!
- Недавняя премьера спектакль «Дракон» лично для вас, как для актера, чем стала эта роль?
- Эта роль стала определенным этапом, конечно. Никогда до этого мне не приходилось играть такой психотип персонажей. Может из-за моей фактуры мне доставались роли никак не руководителей и тиранов. Дракон – это мощь, это власть и абсолютно разумный правитель, прекрасный психолог. Да, я привык говорить о Драконе как о человеке. Сами посудите, прожить в городе 400 лет и сделать так, чтобы вся эта конструкция не развалилась, стечение обстоятельств не позволили ему продолжать, пришел Ланцелот и все испортил.
«Я в жизни, трехголовый, огнем плююсь»
- О вашем Драконе писали: «он грубый, но не примитивен, он презирает людей, но тонко чувствует их психологию и умеет пользоваться их слабостями». Это соответствует тому, что вы с режиссером закладывали в этот образ?
- Да, конечно. Мы как раз-таки не хотели делать его грубым и безмозглым солдафоном, иначе бы он не правил городом столько лет и вполне успешно. Дракон сам подстраивал под себя людей, он же говорит: «Я их кроил. Моя работа».
- Можете ли вы сказать, что в вас есть что-то от образа Дракона? Какой вы в жизни?
- Ну, какой я в жизни, трехголовый, огнем плююсь. Ну, есть, наверное, есть. В любом случае если бы у меня не было что-то от Дракона, мне бы пришлось из себя это выковыривать.
- В «Драконе», кроме вашей, еще целый ряд заметных актерских работ? Кого бы вы хотели отметить?
- Заметные роли вы и сами заметили. Бургомистр - Илья Александрович, прекрасный партнер, у нас с ним есть несколько сцен, мы с полуслова понимаем друг друга. И Ланцелот (Павел Лазарев) и Эльза (Славяна Кощеева) – хорошие, достойные работы. Я думаю, что зритель оценил. Это красочный, красивый спектакль с такой музыкой, ммм…
«Я был очень давно на спектакле «Әлдермештән Әлмәндәр» (Старик из деревни Альдермеш)»
- Есть ли для вас отличия в восприятии вашей профессии сейчас по сравнению с тем времени, когда вы только начинали свой путь творческий?
- Да, я думаю есть. Прошло столько лет, многое изменилось. Скажем, если тогда все спектакли проходили на волнении, на эмоциях, то сейчас это происходит более осмысленно. Сначала мысль – потом эмоции, и никак не наоборот. Когда эмоции и чувства начинают захлестывать – это только мешает работе. Эмоции есть следствие мысли.
- Следите ли вы за вашими коллегами за границей? Имеется ввиду голливудские актеры тоже играют в театре. В чем отличие их игры в театре, и игра в театре российских актеров?
- Я уверен, что принцип работы у нас один, потому что школу Станиславского никто не отменял. Это целая система, по которой работают и у нас и за границей.
- Посещаете ли вы татарские театры?
- Я был очень давно на спектакле «Әлдермештән Әлмәндәр» (Старик из деревни Альдермеш), он мне очень понравился.
- В чем отличие татарского и русского театров?
- А я думаю что отличий нет никаких, на самом деле. Можно пошутить сказав что язык, но на самом деле будь это театр татарский или русский, у всех одна задача – нести радость зрителю.
- Есть такое мнение, что в татарских спектаклях, вне зависимости от произведения эмоциональная подача актеров не меняется, если радость, то однотипно, если злость тоже самое. Почему они не могут выйти за рамки?
- Я думаю что могут, мне кажется если артист захочет, да режиссер поддержит – играйте как хотите.
«Абрамчик - это я в жизни»
- Какой спектакль (роль), в котором вы сыграли вам запомнился больше всего и почему?
- Я ни одной своей роли не забываю и не выделяю. Мне нравится Абрамчик («Квадратура круга» Валентин Катаев). В этой роли со мной все совпадает - это я в жизни.
- Не думали ли вы о съемках в кино? И были ли у вас такие предложения?
- Я думаю, любой актер думает о съемках в кино, но причина всему моя занятость в театре. Да и потом, если сниматься где-то, то хотелось бы в достойном проекте. Была пара неплохих предложений сняться в кино, но на тот момент я опять же был занят в репертуаре. На первом месте у меня стоит театр.
- Какую роль вам бы хотелось сыграть? И какие роли вам нравится играть больше комичные или драматичные?
- Я бы хотел сыграть немого персонажа, потому что интерес в том, что главное не в словах, а в поведении.
- Какие роли вам нравится исполнять больше комичные или драматичные?
- Комично-драматичные, чтоб было все – вот это интересно.
- Была ли в вашей жизни роль, которая бы максимально совпадала с вашей личностью?
- Любого персонажа, которого играешь, приходится максимально приближать к себе. Не может роль не совпадать, иначе она не сыграна. Я надеюсь на то, что у меня все совпадают.
- Чему вас научила ваша профессия, что вы приобрели и приобретаете, работая в театре?
- Чему учит профессия? В первую очередь дисциплине и учит думать – принудительно, на сцене. Это обучение никогда не закончится.
- А вы учились чему-то для конкретной роли?
- У нас очень много спектаклей с танцами, и на это отводится довольно много времени. Специально для одного спектакля пришлось выучить степовые номера.
- Не хотели бы вы попробовать себя в качестве режиссера?
- Ни в коем случае! Ни за что! Я не выдержу - это титанический труд. Нужно уметь управлять толпой, даже 2-3 людьми – это очень сложно и не для меня.
- Какие у вас планы на будущее?
- Планы не изменятся, стараться нести радость зрителю, воспитывать дочь, в общем жить.
Регина Яфарова,
ТНВ 2019 г.
Илья СЛАВУТСКИЙ: «Делаем то, что считаем искренним и настоящим!»
Известный актер и режиссер Казанского академического русского Большого драматического театра им. В. Качалова, народный артист Татарстана Илья Славутский рассказал об особенностях нынешнего сезона, поделился своим взглядом на современный театр, зрителя и открыл секрет, почему никогда не испытывает творческой усталости.
– Илья, как Вам нынешняя осень? Вдохновляет ли Вас как творческого человека?
– Не могу сказать, люблю ли я осень как-то особенно. Наверное, так же, как и зиму, лето. Все, что есть в природе, – источник вдохновения, если ты занят любимым делом. Поэтому всю естественную красоту я воспринимаю через призму своей деятельности, и самое впечатляющее аккумулируется в какие-то ощущения, ассоциации, своего рода актерскую, режиссерскую копилку, а в дальнейшем находит воплощение в работе.
– Осень ассоциируется с новым театральным сезоном. Что ждет зрителя? Чем этот сезон особенен для Вас лично?
– На самом деле в театре все всегда ново и старо одновременно. Мы ставим спектакли – в этом нет ничего сверхъестественного, такова наша жизнь. Другое дело, что каждый раз это новая история, которая должна удивить зрителя, заставить плакать или смеяться. В наступившем сезоне – две большие премьеры. Первая – «Дракон» по сказке Евгения Шварца, замечательного советского классика и драматурга. Несмотря на сказочную форму, пьеса поднимает серьезные социальные проблемы: власти, диктатуры, несвободы, лицемерия, выбора человека, его предназначения. Обладающий властью человек ставит свое спокойствие выше всеобщей справедливости. А тот, кто несет людям добро, остается не у дел: Ланцелот приходит всех спасти, а никому его жертва не нужна. Очень многослойное произведение. Здесь трагическое сочетается с эксцентрическим, страшно и смешно одновременно. В спектакле есть и спецэффекты, необходимые для воплощения сюжета, например видеопроекции, но самое главное, конечно, – актерские работы. Зритель, несмотря на все постановочные ухищрения, в первую очередь запоминает, как артистом создан тот или иной образ. В спектакле три центральных героя: Ланцелот как воплощение добра, Дракон как абсолютное зло, и самая страшная фигура – Бургомистр, средоточие цинизма, возведенного в абсолют. Расчет, власть над людьми, выгоду он сделал своей сверхидеей. Для меня как исполнителя роль Бургомистра очень непростая, потому что абсолютно мне противоположная как человеку доброму и открытому.
Вторая премьера – спектакль «Бал воров», где я уже выступаю в роли режиссера. Восхитительно красивая, изящная пьеса классика Жана Ануя, он написал ее в 20 лет. По форме – восхитительный водевиль, но при кажущейся простоте и забавности, комедийности в нем поднимаются вечные вопросы об одиночестве, о том, что такое любовь, страх смерти. Я хочу, чтобы зритель во время спектакля ощутил счастье присутствия в театре, получил радость от театральности, игры, переодеваний, от интриги – среди действующих лиц воры, полицейские, миллионеры. Курорт Виши, Франция. Сейчас мы плотно работаем над этой пьесой: надеюсь, к весне подарим ее зрителю. Также зрителя ждет еще несколько «синтетических» проектов, о которых пока умолчу.
– Театральная публика сегодня довольно капризна, у нее есть возможность без особого труда и затрат видеть ведущих актеров страны. Считаете ли Вы Качаловский театр «провинциальным» – не с точки зрения территориального расположения, а с позиции идей, репертуара, игры актеров? Вы сами ставите спектакли. Интересно узнать, как выбираете произведения для постановки на сцене?
– Любая постановка для режиссера – своего рода послание зрителю. Выбор названия зависит от того, чем он хочет поделиться. Мне близок Гоголь, Булгаков… Для нашего театра принципиально важно обращение к хорошей литературе, мы не ставим бульварную драматургию. Что касается «провинциальности», достаточно просто один раз прийти и увидеть своими глазами уровень театра. Это касается не только режиссуры и игры актеров, но и декораций, реквизита, костюмов. В театре имени Качалова, уверяю Вас, все на высшем уровне. К примеру, в «Драконе» обувь Бургомистра: такие сапоги далеко не все московские театры могут себе позволить… Вообще, одна только тема подготовки костюмов чего стоит! В новых спектаклях их разрабатывали известные модельеры Катя Борисова и Рустам Исхаков. Люблю басню Эзопа: свинья, подтрунивая над львицей и хвастаясь выводком, спросила: «Скольких детенышей рожаешь ты?» «Одного, но Льва!» – ответила львица. Мы в театре придерживаемся такого принципа. Поэтому наши спектакли идут так долго. И чтобы на них попасть, люди специально приезжают из других городов. А вы говорите: «провинциальность»!
– Илья, чем в настоящее время театр может привлечь молодежь?
– У нас нет такой задачи, есть цель – делать хорошие спектакли. Если все получилось, то в зале сидят люди от 3 до 93 лет. Мы делаем то, что считаем искренним и настоящим. Поэтому мы ставим Жана Ануя, Гоголя… Недавно выпустили «Казанский трамвай», такое синтетическое произведение по стихам казанских авторов, сотканное из поэзии и музыки. Наш композитор Ляйсан Абдуллина написала для него замечательные песни. Люди в восторге, молодое поколение – тоже, маститый московский театральный критик после просмотра был в восхищении. Мы стараемся воспитывать своего зрителя, с самого детства начинать с ним диалог. Малыши идут на детские спектакли – их у нас в репертуаре пять. И все это хиты: «Том Сойер», на который не достать билеты, «Красная шапочка», сыгранная уже 200 раз. На них выросло несколько поколений. Они продолжают ходить в театр уже на взрослые спектакли. Каждый день в «Инстаграме» мне пишут с сожалением о том, что на нашу «Мышеловку» по Агате Кристи невозможно достать билет, все раскупается очень быстро.
– Илья, Вы на сцене с раннего детства. Приходилось ли испытывать творческую усталость, желание уйти в другую профессию?
– Недавно ехали в поезде с коллегой, и он мучил меня вопросом: «Илья, ты не пьешь, не играешь в карты, как ты расслабляешься в таком рабочем ритме?» Да я просто не напрягаюсь, потому что делаю то, что люблю: у меня есть режиссура, актерская профессия, мое хобби – фотография. Мне нет нужды, скажем, с парашютом прыгать, чтобы отвлечься: я сполна получаю целую палитру эмоций в процессе работы. Физическая усталость, бывает, присутствует. У меня сейчас маленький сын, я встаю в пять утра, но уже и к этому привык.
– Поменялось что-то в вашем творческом и личностном мировосприятии с рождением сына?
– Конечно! Одно дело вставать и идти к 10 утра на репетицию, другое дело – пробуждаться ранним утром и творить на благо будущего поколения. Но это опять же не труд, а счастье – знать, что у тебя есть маленький сын и он с утра танцует и поет.
– Вы давно увлекаетесь фотографией. Что находится в вашем фокусе?
– Занимаюсь жанровой игровой фотографией, но она больше тяготеет к портрету. Что бы я ни делал, все сводится к человеку, потому что работаю с людьми. А театр – психология человека, интересно исследовать это направление. Занимаюсь постановочной игровой фотографией – когда сюжет не документальный, когда мастер сам выстраивает его, как режиссер в спектакле.
– На все ли в итоге хватает времени? Получается совмещать?
– Сейчас стало сложнее. Видимо, в силу того, что становится все больше ролей, дел, обязанностей. Я переживаю, что многое не успеваю, есть много, что хотелось бы сделать.
Оксана Бирюкова,
"Республика XXI век" 2019 г.