Гостем редакции «Реального времени» был директор - художественный руководитель Большого драматического театра им. В.И. Качалова, народный артист России Александр Славутский. Почему заполняемость зала Качаловского театра почти сто процентов, в чем фишка казанского драматического и будет ли в столице Татарстана фестиваль имени Василия Качалова - в первой части беседы режиссер ответил на эти вопросы.

«У нас заполняемость 95 процентов»

- Александр Яковлевич, первый вопрос от нашего читателя немного с подвохом: «Не трудно ли сочетать должности директора и художественного руководителя и целесообразно ли это?»

- Совмещать трудно, целесообразно - да, конечно. Театр наш интересен зрителю, у нас на спектаклях заполняемость зала 95 процентов. Прошлый год мы закончили с хорошими финансовыми показателями. Исключая оперный театр и цирк, мы больше всех заработали продажей билетов - 48,5 миллионов рублей. Это достойно. Но, говорят, что самое трудное - это конкурировать с самим собой, этот год мы должны проработать, по крайней мере, не хуже. В прошлом году мы сделали большой скачок, он был основан на том, что появился ряд интересных премьер. Это «Укрощение строптивой», которую поставил режиссер из Санкт-Петербурга Игорь Коняев, «Дон Жуан», поставленный Григорием Дитятковским, мои спектакли - «Брак по-итальянски», «Женитьба Фигаро», «Женитьба» - ее поставил молодой режиссер Илья Славутский. Все эти спектакли идут с успехом и сделаны на основе хорошей драматургии.

- Ну, хорошая драматургия - это фишка Качаловского театра.

- Да, это наш фундамент. Возвращаясь к вопросу о совмещении должностей, конечно, совмещать не просто. Но, с другой стороны, мне не надо тратить время и кому-то что-то доказывать. У директора и художественного руководителя интересы все-таки чуть-чуть разные. Один отвечает за творчество, другой - за финансы. Всегда возникают разночтения. Так что сегодня совмещение должностей целесообразно. Конечно, я ищу человека, который был бы у меня исполнительным директором - это было бы хорошо. Но этот человек должен быть моим единомышленником. А это непросто, мы же все по-разному думаем. Если человек отвечает за деньги, он все равно будет экономить. Я даже себя сейчас ловлю на мысли, что, покупая, например, ткани для спектакля, хочу сэкономить.

- То есть наступаете на горло собственной песне?

- Пытаюсь во всяком случае. Но театр должен быть красивым, подлинным, праздничным. Я - вахтанговец и за то, чтобы театр был праздником. Нам все время навязывают обноски постмодернизма, говорят, что не надо «театров с колоннами». Я думаю, что нужно все. Но сам я исповедую театр-праздник.

«У нас нет ни одной комедии в чистом виде»

-Вот, кстати, вопрос, который касается театра-праздника. Он звучит так: «В прошлом и этом сезоне в театре появились только комедии. Это теперь генеральная линия театра?».

- Хороший вопрос. В чистом виде ни одной комедии не появилось. Давайте по порядку. «Женитьба Фигаро» - это очень грустная комедия, она о неприятии человеком обстоятельств и о трагикомической необходимости к ним приспосабливаться. Это философская пьеса, она о нашей жизни. «Вишневый сад» - тоже комедия у Чехова, например, но у нас после нее зрители выходят со слезами на глазах. «Дон Жуан» - какая это комедия? Это философское произведение Мольера. «Брак по–итальянски» - это, скорее, мелодрама. «Укрощение строптивой» - да, это комедия. Но комедия Шекспира. «Женитьба» Гоголя - это очень грустная комедия. У меня в театре нет комедий в чистом виде, я люблю, когда у спектакля жанр смешанный. Комедия - это серия маленьких трагедий, выпавших на долю одного человека. Мне за наш репертуар не стыдно. Сейчас мы репетирует булгаковский «Бег». Это трагикомедия

- Если мы возьмем линию генерала Чарноты и Корзухина — это трагикомедия в чистом виде.

- Но после последних слов Чарноты, когда он говорит «Я - человек без Родины», должны быть слезы. Комедия в чистом виде - это когда по сцене бегают и прыгают идиоты. У нас такого в спектаклях нет. Комедия - это не наш фирменный стиль, наш фирменный стиль - это настоящая, достойная драматургия, то есть хороший фундамент.

- Следующий читательский вопрос касается экономики. Читатель интересуется, на что расходуется грант, который президент дает театру?

- Грант дается на развитие и на повышение зарплаты творческому составу. Сейчас есть новое распоряжение от президента, что внебюджетные средства в размере 75 процентов тратить на зарплату работникам. Единственный театр, который это уже делает, это наш. У нас среди нашего театрального цеха одна из самых высоких зарплат, средняя зарплата наших актеров 42 тысячи. Средняя зарплата по театру 28 тысяч рублей. Единственно, чтобы я хотел, чтобы это не стало для нас обязательным, потому что неизвестно, как сложится жизнь. Тем не менее, мы справляемся, заработали достаточно хорошо. И это произошло благодаря любви зрителей к нашему театру.

- Вы своих зрителей воспитали.

- Те, кто приходили малышами на наши сказки, теперь уже приводят своих детей.

«Мы думаем о Качаловском фестивале»

- Больная тема для казанцев: будет ли у нас когда-нибудь фестиваль имени Качалова?

- Я давно об этом думаю. Согласен, такой фестиваль нужен. Мы уже составляли программу, но началась реконструкция театра, все приостановилось. Думаю, надо такой фестиваль проводить, потому что после реконструкции у нас есть возможность принимать коллег сразу на нескольких площадках. Вот здесь, кстати, можно задействовать и площадку репетиционного зала как сцену. К нам приезжают коллеги, например, приезжал «Июль-ансамбль», это ученики Виктора Рыжакова. Они летом приезжали к нам студентами шкоды-студии МХАТ, а во второй раз они уже прибыли как новый коллектив на базе центра им. Мейерхольда. В этом году нас посетит театр «Мастерская» Григория Козлова из Санкт-Петербурга, они будут у нас неделю работать. Это будет в июне, перед тем, как мы уедем на гастроли в Киров.

- Следующий вопрос тоже касается работы ваших коллег. Очевидно, его авторы — актеры казанского ТЮЗа. Вот как он звучит: «Некоторое время назад мы обратились в комиссию по культуре с просьбой помочь нам. Нас не устраивал и не устраивает наш главный режиссер и его репертуарная политика. Нам не помогли. Почему?»

- При мне на комиссии эта жалоба не разбиралась. И эта ситуация - она в компетенции министерства культуры РТ. Вообще тут сложная история, меня в ней разбираться никто не звал. Сейчас в ТЮЗе новый директор, мы с ней дружим, она все время приходит к нам в театр. Главный режиссер - это не простая профессия. Режиссер и главный режиссер - это две разные профессии. Прежде, чем стать главным режиссером, я достаточно много лет работал очередным, потом учился на Высших режиссерских курсах. Чему там учили? Не спектакли ставить, а руководить театром. Процесс жизни театра организовать. Главный режиссер все время думает, как занять труппу, как поставить спектакль, который будет восприниматься зрителем. Как сделать, чтобы в театре была нормальная творческая атмосфера. Хорошая атмосфера складывается из того, как заняты актеры, как работает театр. Если театр не успешен, то и нормальной атмосферы в нем не будет. И тогда устраивает главный режиссер или нет, театр будет умирать. Первое, что должен делать главный режиссер, - это, придя в театр, поставить спектакли. Когда я пришел в Качаловский, я сразу же поставил три спектакля. Это были «Плутни Скапена», замечательный спектакль, я бы с удовольствием его возобновил, это был «Ревизор» и «Семейный портрет с посторонним», он идет до сих пор, уже третье поколение артистов в нем играет. Это говорит о том, что этот спектакль востребован сегодня. Играли последний раз «Семейный портрет» — был полный зал. Это хорошая комедия, это к вопросу о комедиях. Я вообще комедии люблю, но хорошие комедии - Гоголя, Зощенко, Булгакова. Разве это комедии в чистом виде? А что, комедия не имеет права на существование?

- Конечно, имеет.

- Главный режиссер, безусловно, должен быть озабочен репертуаром, он этот репертуар должен сделать. В детском театре, приди я туда, для начала я бы поставил несколько детских спектаклей. У нас в театре в свое время были прекрасные «Любовь к трем апельсинам», «Том Сойер», у меня до сих пор просят заново поставить эти спектакли. Что касается Туфана Имамутдинова, главного режиссера ТЮЗа, то есть люди, которые его назначали, пусть и разбираются в этом вопросе. В ТЮЗе, например, рассказывал кто-то пару лет назад, спектакль могли сыграть быстрее на полчаса - актерам надо идти на другую работу. А в театре важна дисциплина. Наш, например, театр трезвый, работоспособный, мы живем по внутреннему нравственному закону. Если надо для спектакля, будем работать столько, сколько нам надо. Никто не смотрит на часы. Но после спектакля, например, у нас артистов развозит автобус, я считаю, если артисты работают, их надо холить и лелеять. У нас два автобуса их развозят, с автобусами помог наш президент, я ему благодарен. В искусство надо вкладывать, вклад в искусство - это вклад в генофонд народа. Это понимает правительство в Татарстане. Вообще сейчас такая правильная тенденция, что надо вкладывать в успешных. У нас в России всегда любят убогих, у нас если едет пьяный в автобусе, ему место будут уступать. Но многие директора российских театров сейчас говорят о том, что если театр зарабатывает, то к его одной трети две трети должно вложить государство. Так у нас в Татарстане, и хотя наш грант меньше, чем у коллег из оперного, Камаловского театров, из ГСО РТ, нам хватает, мы не просим. Мы вообще мало просим.

- По Булгакову - «сами придут и все отдадут сами»?

- Главное, чтобы не мешали. В России всегда была проблема компетентности власти, все знать трудно, важно доверять художникам. Вот наш министр культуры Айрат Сибагатуллин нам доверяет и прислушивается.

Литературный спектакль под таким названием состоялся в минувшие выходные дни в Казанском театре им. В.Качалова.

Довольно редкий в наши дни театрально-поэтический формат оказался невероятно востребован зрителем – в зале малой сцены был «переаншлаг». В основу проекта народного артиста Татарстана Ильи Славутского и журнала «Идель» легли сочинения казанских поэтов – как ныне живущих, так и, увы, ушедших от нас. Артисты театра предстали в образе обычных казанцев, у каждого из которых свои мысли, волнения и милые сердцу воспоминания… Словно совершая на сцене поездку в городском трамвае, герои влюбляются, выясняют отношения, философствуют, а за окном видят родную Казань.

4 марта Казанский БДТ им. В.И.Качалова и журнал «Идель» представили совместный театрально-литературный проект. На Малой сцене театра прозвучали стихи казанских поэтов, положенные в основу композиции под названием «Зимний трамвай».

Режиссером постановки выступил народный артист РТ Илья Славутский, авторами-составителями композиции – Альбина Абсалямова, Алена Каримова и Диляра Хусаинова.
Зимний трамвай… Маленькое пространство большого мира, в котором случаются встречи и разлуки, любовь и одиночество, где каждый ищет счастья, находит его раньше или позже, а если теряет, стремится обрести вновь… В «Зимнем трамвае» звучит поэтическое слово с его мироощущением «на кончиках пальцев» и живая музыка в стиле джаз, написанная композитором, руководителем инструментальной группы театра Ляйсан Абдуллиной.
Тонкая, стильная, удивительно легкая для восприятия постановка родилась в стенах Качаловского благодаря сотворчеству молодежного состава труппы и журнала «Идель». Литературным материалом для небольшого поэтического спектакля стали стихотворения казанских поэтов. Качаловцы исполнили произведения по-театральному ярко, выразительно, путем своеобразного прочтения, с большим чувством юмора и, в то же время, необыкновенно трепетно и романтично. Они сумели передать, что в Казани по-прежнему живет большая поэзия, здесь творят очень талантливые авторы. С первых минут спектакль захватывает, завораживает магией стихотворного языка, которая не прекращает свое действие еще долго после окончания 40-минутного сценического действа. Талантливо исполненная постановка достигает большой цели – хочется найти, перечитать прозвучавшие произведения, обратиться к творчеству казанских поэтов Сергея Говорухина, Алены Каримовой, Романа Солнцева, Натальи Тарвердян, Сергея Малышева, Марка Зарецкого, Альбины Абсалямовой, Геннадия Капранова, Лины Набат, Валерия Модестова, Нурии Муллаевой, Айрата Бик-Булатова, Глеба Михалева, Анны Русс, Равиля Бухараева, Виля Мустафина, Олеси Балтусовой, Николая Беляева, Розы Кожевниковой, Алексея Остудина.
Будет справедливо, если «Зимний трамвай» снова и не раз прозвенит на Малой сцене Качаловского, найдет свое продолжение в дальнейших совместных творческих экспериментах театра и литературного сообщества города.

Качаловцы и журнал «Идель» показали совместный проект

Накануне малый зал Качаловского театра был полон. В не самое удобное время — два часа дня — казанцы пришли слушать стихи. Театр показал отнюдь не поэтический вечер, который ожидали многие. Стихи казанских поэтов стали основой спектакля — о любви, одиночестве в толпе, о встречах и расставаниях.

Запись открыта!

«Зимний трамвай» — некоммерческий проект качаловцев, точнее, молодой части труппы и журнала «Идель» в лице Альбины Абсалямовой и Алены Каримовой, литературную основу писать им помогала еще и завлит театра Диляра Хусаинова. Режиссером спектакля выступил Илья Славутский.

На «Зимний трамвай» не было афиши, не продавались билеты: информация шла через соцсети и работало «сарафанное радио», сообщавшее, что в субботу, 4 марта, в Качаловском будет представлено нечто необычное и интересное. В инете были даны несколько номеров телефонов, по ним осуществлялась запись зрителей.

Это было нужно для того, чтобы заранее знать, сколько публики придет в театр. Набрался переаншлаг, пришлось даже ставить дополнительные стулья. Впрочем, в театре изначально решили: «Пока всех не рассадим, не начнем». Рассадили всех.

Участники спектакля — молодые актеры театра плюс музыканты театрального оркестрика. Оформление минималистическое: несколько рядов черных стульев, это словно сидячие места в трамвае, на заднике — экран, на нем проецируется плакат с названием проекта, под ним разместились музыканты.

Когда спектакль начинается, баннер исчезает и идет видео (его отснял и смонтировал актер театра Максим Кудряшов) — трамвайные пути, остановки, казанские улицы… Наш зимний утренний город, который не хочет просыпаться, но трамвай уже звенит на поворотах, въезжая в новый день.

Разговор со снегом

Трамвай в трактовке режиссера спектакля — прообраз мира. Здесь знакомятся, досматривают сны, влюбляются и теряют любовь, неожиданно выходящую на остановке. Двадцать человек в утреннем трамвае с замерзшими окнами — двадцать характеров и судеб. За окнами Казань — проспект Победы с его безликими высотками, Ленинский мост, с него открывается самый лучший вид на Кремль — купола Благовещенского собора, минареты «Кул-Шариф».

Трамвай спешит, скрипит на поворотах, и его пассажиры говорят стихами казанских поэтов — некоторые из них сидят в зале, иных уж нет, а те далече. Говорят строчками, что написаны о любви и о нашем городе, точнее о том, что любовь случилась именно в Казани. Словно подхватывая ритм трамвайных колес, звучит музыка, и утренние пассажиры танцуют. Все возможно в этом фантастическом трамвае.

Мужчина (Илья Петров) и женщина (Елена Ряшина) цепляются взглядами, и искра пробегает. Безмолвный роман, который длится всего несколько остановок, но от этого не становится менее острым. Что будет с ними дальше? А дальше нам предстоит нафантазировать самим.

Веселая девчонка (Алена Козлова) снимает наушники, в которых сидела, подскакивает к микрофону и заводит пассажиров — из нее так и бьет неукротимая энергия молодости и жажды жизни и приключений. Влюбленная пара (Надежда Ешкилева и Марат Голубев) то выясняет отношения, то клянется в вечной любви. Безалаберный пацан (Антон Качалов) пытается философствовать, несколько театральный юноша (Ирек Хафизов) неожиданно поет песню из репертуара Ильгама Шакирова. Они все такие разные, и все такие узнаваемые, и им непременно нужно высказаться.

И за всеми эти встречами-расставаниями, разговорами со снегом, не тающей на реснице снежинкой — любимый город. С зеркалом Казанки под обрывом у Фуксовского садика, с самым вкусным мороженым в магазине «Миру-Мир», с черно-белой графикой первого снега и не до конца укрытой его хлопьями земли в Ленинском садике с чугунной оградой, с самым старым в городе цветочным магазином у Черного озера, где, как обычно, горько пахнут непониманием желтые хризантемы. Это, как сказал недавно ушедший от нас поэт Николай Беляев, «великий путаник», наша Казань. Песня на эти стихи (музыка Лейсан Абдуллиной) как бы символизирует последнюю остановку.

…Еще совсем недавно жила в Казани женщина, которую знали все пассажиры трамвайного маршрута, идущего от вокзала в Кировский район. Когда в трамвае возникало напряжение и кто-то пускал в ход ненормативную лексику, она начинала громко, на весь вагон, читать стихи. Пушкина, Лермонтова, Блока. И вагон затихал, слушая. Так что «Зимний трамвай» со стихами — это наша казанская реальность, вчера воплощенная в театральной форме Ильей Славутским со товарищи.

В форме, доведенной почти до совершенства, когда минимумом выразительных средств был выстроен этот сколок мира, получившийся образным и достающим до сердец. Зрители не скрывали слез, ведь у каждого своя Казань и свои истории, произошедшие в нашем городе.

К проекту качаловцев только одна претензия: было объявлено, что «Зимний трамвай» пройдет всего один раз. Это обидно и несправедливо — думаю, что «прокатиться» в нем найдется очень и очень много желающих.


  

На малой сцене Казанского государственного академического русского большого драматического театра имени В. И. Качалова прошел поэтический вечер «Зимний трамвай». На несколько часов здесь воцарилась необыкновенная атмосфера слияния театра и поэзии. В исполнении артистов Качаловского прозвучали стихи казанских поэтов: Сергея Говорухина, Алены Каримовой, Романа Солнцева и многих других.

«“Зимний трамвай” является своего рода экспериментом. Мы решили создать маленький спектакль, “живую историю” в сочетании поэзии и театрального искусства. При совместной работе с журналом “Идель” появилась эта необыкновенная история», – поделился народный артист Татарстана, ведущий актер Качаловского театра Илья Славутский.

Поэты голосами артистов рассказали зрителям о родном городе и людях, о том, как трудно найти любовь и «прожить» это чувство. С помощью стихов актеры изобразили обыденную жизнь горожан, «жизнь в трамвае», где проводят много времени простые обыватели. Постановка призывает увидеть и услышать мир, прочувствовать недосягаемое через поэзию.

Одна из основных задумок проекта – познакомить казанцев с поэтами родного города, отмечают организаторы.

Мир по-прежнему спасает красота. И, в первую очередь, красота женского сердца. В этом убежден ведущий актер и режиссер Казанского академического русского Большого драматического театра им. В.И. Качалова, народный артист Татарстана, член Союза фотохудожников России Илья СЛАВУТСКИЙ. Накануне весны и праздника 8 Марта мы говорим с ним о лучшей половине человечества, об искусстве и о том, почему трудно прожить без веры в идеал.

Илья Александрович, две недавние премьеры театра имени Качалова, спектакли «Укрощение строптивой» и «Женитьба», где вы выступили как исполнитель главной роли и режиссер, посвящены, в числе прочего, проблеме женского счастья…

- Безусловно.

…тому, что нужно заслужить его, стремясь к совершенству. Как вы понимаете последнее?

- Думаю, вопрос о женском идеале вообще основополагающий для человечества, ведь женщина и есть та самая точка, из которой рождается наш мир. Лично я для себя сформулировал следующую цепочку смыслов. Женщина должна быть красивой, но также доброй, иначе красота потеряет смысл. При этом оба качества проявляются в полной мере через деятельность. Считаю, что для женщины важно иметь любимую профессию, быть в ней интересной и заразительной. Но в этом и заключается трудность, «сложное положение девицы», выражаясь языком Агафьи Тихоновны из «Женитьбы». Как оставаться обаятельной, красивой, нежной, если ты, к примеру, занимаешься политикой? И все же для меня образ женщины неразрывно связан с профессиональной деятельностью. Яркая актриса, журналист, фотохудожник, учитель - можно перечислять бесконечно… Прекрасно, когда она реализует свои способности и таланты.

А не мечтает лишь об удачной партии для замужества, как героиня Гоголя...

- В контексте произведения Агафья Тихоновна - жертва совершенно невинная. Да, она отчасти взбалмошная, амбициозная, с претензией на место в высшем свете, но все же жертва обстоятельств.

Не виновная в настигшей ее судьбе?

- Совершенно нет, как и все остальные персонажи пьесы, как мы, люди, в целом. Я стремился именно это донести через спектакль. Почему одному дано быть счастливым, а другому нет? Подколесин труслив, нерешителен, но одновременно в этом трогателен. Злого умысла он не имел. С точки зрения объективной - да, подлец, бросил невесту, сбежав из-под венца. Но с точки зрения человеческой мы можем понять его страх… Сколько в жизни подобных примеров! Замечательная девушка, умница, красавица, но почему-то не замужем… Добрый, но одинокий мужчина. Разве это редкость? Гоголь во многом писал про себя. Известно, что он был несчастлив в личной жизни. Потому читать его нужно, раздвигая хрестоматийные штампы.

Казалось бы, счастья заслуживает более совершенный человек, но, как показывает время, мы мало продвинулись к идеалу…

- Удивительно, что не продвинулись вообще. Вопрос, который меня очень беспокоит и волнует, я все время о нем думаю. Происходят такие большие сдвиги с точки зрения технологий, возможностей, в том числе для культурного развития. Как прекрасно, что можно, например, зайти в Интернет и посмотреть премьеру лондонского театра. А нас, однако, так и тянет использовать технику для пустого развлечения. Послать через планшет картинку рядом сидящему человеку, когда можно подойти и показать лично. Это я описал ситуацию из нашего с супругой недавнего вечера.

Вы говорите о дефиците человеческого общения?

- Думаю, наблюдаемый сейчас в обществе всплеск интереса ко всякого рода живым культурным перформансам как раз и обусловлен дефицитом подлинного человеческого общения. По этой же причине театр всегда был столь любим людьми, а сейчас особенно. Чем хороша Малая сцена? Она позволяет достичь предельно близкого контакта со зрителем. Это невероятное ощущение. Так же с фотографией. Когда я снимаю своих героев, то вижу, что люди получают особое удовольствие от творческого контакта. Многие даже говорят потом: «Мы открылись с другой стороны, словно в чем-то исповедовались…»

Скажите, пожалуйста, почему чаще вы делаете мужские фотопортреты, нежели женские?

- Понимаете, чтобы сделать хороший портрет, нужно глубоко вникнуть в личность героя. А подступиться к женщине, найти «ключик» крайне сложно. В сущности, должен случиться роман! Пусть на десять мин, полчаса, но достичь очень высокого уровня взаимопонимания, доверия, единения, которое сродни любви. Иначе секрет не раскроется, этого всегда немножко боишься. Сделать фотографию красивой женщины легко, но добиться, чтобы она показала грани своего загадочного внутреннего мира, очень и очень непросто.

Кажется, это называется фундаментальным подходом к работе.

- Иначе просто бессмысленно чем-либо заниматься. Фундаментальный подход вообще - очень интересная штука. Никогда не дает заскучать. Порою, делая что-то, я специально усложняю себе задачу. Даже в быту. К примеру, мне неинтересно просто резать редиску в салат. И тогда стремлюсь покрошить ее максимально мелко. Елена Юрьевна смеется (Елена Ряшина, супруга Ильи Славутского, заслуженная артистка РТ - прим. ред.) и эксплуатирует меня в этом смысле. Резать так, чтобы она пришла в восторг! Возможно, это сумасшествие… Переходящий в болезнь перфекционизм. Но, мне кажется, надо жить веселее. Иногда хочется крикнуть на улице: «Улыбнитесь!» Или сказать начинающим актерам в театре: «Где кураж?! Ведь тебе дали роль! А значит, давай, разбейся об стенку! И тогда всех потрясешь, девчонки в зале тебя полюбят!» Само по себе не приходит ничего. Любой успех - это волевой акт, каждый раз - колоссальный труд.

Много ли среди молодой труппы Качаловского театра таких же горящим делом людей, как вы?

- Их всегда немного, ведь творческое горение - тоже определенный дар. Но и он не имеет цены без трудолюбия. В театр приходят работать разные ребята. У всех поначалу равные шансы, возможности для роста. Но вот проходит мало времени, всего сезон, как видишь: один из начинающих артистов уже сделал огромный шаг вперед, а другой все мотается по коридору. Еще немного и совсем выйдет за дверь вон.

Значит, внутри творческого человека должен стоять твердый волевой стержень.

- Несомненно. Заставить быть талантливым нельзя. Профессия артиста во многом жестока. Это противоестественно для человека - выступать перед другими, обнажая душу, выговаривать слова так, чтобы было слышно в последнем ряду… Иначе как тебе доверят читать текст Шекспира, Мольера? Недавно я начал репетировать свой новый режиссерский проект – спектакль «Дон Кихот». И на первой репетиции сказал артистам: «Посмотрите, кого здесь нет? Тех, кто может опоздать». Для меня не существует нашей профессии без дисциплины, без чувства ответственности, и работать с людьми, этого не понимающими, я не хочу.

Илья, если положить на чаши весов все ваши занятия - режиссуру, актерскую игру на сцене, фотопроекты, музыкальные постановки, какая из них перевесит?

- Вы знаете, даже если отринуть все названное, мне кажется, я найду себя. Например, напишу книгу или сделаю серию картин. Ни в коем случае не хочу хвастаться, просто описываю жизненную позицию. Так я себя устроил - непрерывно познавать мир. Уверен, что справился бы со строительством дома. Потому что внутри живет готовность к деятельности.

Значит, для вас смысл жизни заключается в труде?

- Думаю, да. Это счастье, когда есть возможности для созидания.

Чувствуете ли ограничения в своих возможностях?

- Они есть всегда. И временные, и организационно-технические. Конечно, я бы хотел ставить спектакли один за другим. Или иметь в сутках 50 часов, чтобы после 20 из них, занятых режиссурой, приступать к фотопроектам. Но так не бывает. И я постоянно живу в страхе, что ничего не успеваю, а сделано категорически мало.

Что помогает не поддаваться расстройству, никогда не опускать руки?

- Конечно, окрыляет успех. Когда твоя работа принята людьми «на ура», это не может не стимулировать к новому рывку. А еще… Может, скажу банальные вещи, но хорошо на душе становится от талантливо сделанных вещей. К примеру, от фильма, который поднимает созвучный твоим мыслям и переживаниям сюжет. Или книги. Сейчас перечитываю Сервантеса. Во время работы над «Укрощением строптивой» штудировал Шекспира. Снова и снова приходил в восхищение, поддаваясь непреодолимому обаянию классики. В спектакле «Дон Жуан» у нас с Маратом Голубевым, исполняющим роль Сганареля, есть несколько минут ожидания, когда строится гробница Командора. Звучит удивительно прекрасная музыка композитора Люлли, и на глаза всякий раз накатываются слезы от выраженной в ней глубины и красоты. А ведь мелодия написана 300 лет назад! Да, все-таки точки опоры в жизни - это наполненные глубоким смыслом и прекрасно выраженные произведения искусства, литературы.

Значит, приобщение к красоте - это ваша «формула радости»?

- Но и беда. Иногда страшно выйти в открытый мир. Хочется отгородиться. Уже невозможно слышать эти оскаленные дебаты на политические темы. Телеведущих, которые не умеют говорить по-русски и специально используют сленговые словечки. Почему-то сейчас в целом стало модно говорить и писать со стебом. В том числе о культуре. Недавно наткнулся в Интернете на проект для школьников, призванный помочь понять писателей через сравнение их со спортсменами: Толстого - «читай долго», Пушкина - «в несколько коротких подходов». Есть в этом какой-то стеб, неуважение и непонимание, в конечном итоге.

Сейчас в литературных кругах ведется широкая дискуссия о стебе как новом языке искусства, языке постмодернизма.

- А кто это решил? Почему нужно обязательно изъясняться языком постмодернизма? Вообще я думаю, что мода на стеб задается людьми несвободными и слабыми. Сильный человек, художник имеет волю достать из души самое больное и открыть это. На искреннем, человеческом языке. Подлинное искусство - всегда боль его автора. Разве картины Пикассо не выстраданы? В них читается душа. Или Модильяни с его условными лицами, вытянутыми фигурами... Кстати, он считается представителем постмодернизма. Но разве это не подлинное искусство? Оно трогает. А стебом (я сейчас, в процессе нашей беседы нашел формулировку) всегда прикрыта душевная пустота.

Или нежелание страдать.

- Да, страх открыть душу. Возвращаясь к нашему разговору о литературных персонажах. Шекспировская Катарина из «Укрощения строптивой» распахнула сердце, когда встретила достойного человека. Она - умница, поняла, что есть любовь и «разумная покорность». Вот она, женская мудрость.

Был ли у вас идеал второй половины в жизни?

- Как Дульсинея для Дон Кихота или Беатриче для Данте? Нет… Я всегда любил живопись. Много времени в детстве провел с художественными альбомами в руках, которые, наряду с музыкальными пластинками, заменяли родителей, пропадавших в театре. Так вот картины Брейгеля, Боттиччелли, Босха, Эль Греко формировали мироощущение, представления о композиции, ощущения красоты и, конечно, определенные идеалы. Да, наверное, я идеалист. Без самообмана в искусстве трудно. Потому что, если не верить в добро, в то, что человек лучше, чем есть на самом деле, очень трудно делать что-либо в нашей профессии.

Эта вера - спасательный круг?

- Да, и тоже волевой акт. Нельзя позволять себе разувериться, ведь я стою на кафедре под названием «театр» и говорю с нее о главном. Мне бы хотелось улучшить жизнь, насколько это возможно. Но в полной мере не получается ни у кого. Видимо, в этом есть какой-то высший замысел, чтобы человек имел предел влияния на мир. Все открытия медицины, биологии свидетельствуют о существовании некой высшей творческой воли. И, возвращаясь к значению женского начала, скажу, что для меня оно есть самое прекрасное и самое загадочное, что есть в жизни, квинтэссенция ее великого замысла. Творение, сочетающее в себе создание жизни, ее продление и отражение всего лучшего в человечестве. Пользуясь случаем, адресую женщинам свои самые лучшие пожелания. Пусть они будут умными, красивыми, добрыми, талантливыми, любящими. Пусть будут окружены заботой, соответствуют ожиданиям окружающих и будут счастливы. Продолжают приходить в театр. Что греха таить, женщины, как первостепенные носители прекрасного, у нас - более частые гостьи, нежели мужчины.. Потому хочется сказать дамам: «Берегите свои женские сердца, от них зависит настоящее и будущее нашего мира».

Накануне гостем «Реального времени» был директор — художественный руководитель Казанского Большого драматического театра им. В.И. Качалова, народный артист РФ, лауреат Госпремии РТ Александр Славутский. Разговор получился длинный — о финансовых показателях театра, о том, что такое «качаловская фишка» и, конечно, о ближайших премьерах.

«Нужен был бы исполнительный директор»

Должность Александра Яковлевича звучит для Казани не совсем привычно. Он — художественный руководитель и директор театра в одном лице. Больше таких прецедентов в Татарстане нет, хотя в России они случаются. Читатель «Реального времени» поинтересовался: «А не трудно ли сочетать эти две должности? И целесообразно ли это?».

«Конечно, это трудно, но и целесообразно одновременно. Наш театр интересен зрителям, в среднем зал заполняется на 95 процентов. Совмещать две должности непросто, но, с другой стороны, мне не надо тратить время, чтобы кому-то что-то доказывать. У директора театра и художественного руководителя интересы обычно чуть-чуть разные, один отвечает за финансы, другой — за творчество. Возникают разночтения. Поэтому сейчас сочетать эти две должности целесообразно. Был бы у меня исполнительный директор — это было бы хорошо, я ищу такого человека. Но это должен быть человек-единомышленник. Такого найти трудно. Если человек отвечает за деньги, он, конечно, будет экономить. Я даже сам себя ловлю на мысли, когда мы что-то покупаем для театра, что начинаю экономить. Пытаюсь наступить на горло собственной песне, но не получается. Потому что театр должен быть красивым, подлинным, праздничным», — ответил на этот вопрос Александр Славутский.

Руководитель Качаловского театра рассказал, что прошлый год театр завершил с очень хорошими показателями, заработав на продаже билетов 48,5 миллионов рублей. По мнению Александра Славутского, такие финансовые показатели помогли получить ряд интересных премьер. Кстати, по его мнению, вполне оправдывает себя электронная продажа билетов, зрители все чаще и чаще пользуются этой услугой.

Что касается зарплат, то в Качаловском театре они достаточно высоки. Средняя зарплата актеров — 42 тысячи рублей, а средняя зарплата по театру (имеются в виду все службы) — 28 тысяч рублей, то есть соответствует средней по Казани.

«Наша фишка — хорошая драматургия»

Творческие вопросы тоже обсуждались в ходе интернет-конференции. Например, Славутский отметил, что одна из отличительных черт Качаловского репертуара — это хорошая драматургия в основе спектакля. Будь то собственно пьеса или инсценировка.

«Я — вахтанговец, я за то, чтобы театр был праздником. Нам все время навязывают обноски постмодернизма, говорят, что не надо «театров с колоннами». Я думаю, что должно быть все. Но тот театр, который я исповедую, могу сказать, что я исповедую театр-праздник», — пояснил Александр Славутский.

Один из читателей заметил, что в последние два сезона все премьеры Качаловского театра по жанру были комедиями. «Это что, теперь генеральная линия театра?», — спрашивает читатель «Реального времени».

«В чистом виде на нашей сцене не появилось ни одной комедии. «Женитьба Фигаро» — это очень грустная комедия. Это комедия о неприятии человеком обстоятельств и о трагической необходимости к ним приспосабливаться. «Дон Жуан» — это тоже не комедия, это серьезная философская вещь. «Брак по-итальянски» — это, скорее, мелодрама. Люди утирают глаза на этом спектакле. «Укрощение строптивой» — да, это комедия, но комедия Шекспира! «Женитьба» Гоголя — это очень грустная комедия. Я не ставлю чистые комедии, я люблю, когда жанр постановки смешанный, хорошая пьеса чистой по жанру быть не может. Комедия — это серия маленьких трагедий, выпавших на долю одного человека. Мне за наш репертуар не стыдно», — прокомментировал Александр Славутский.

Он поделился планами на ближайшее будущее. Сейчас он репетирует пьесу «Бег» Михаила Булгакова, премьера, скорее всего, будет в будущем сезоне. Кстати, это вторая постановка булгаковской пьесы на качаловской сцене. Первая была осуществлена в 1967 году к пятидесятилетию октябрьского переворота. Главные роли в спектакле, поставленном Наумом Орловым, тогда исполнили Юрий Федотов, Марина Кобчикова, Борис Шамин.

Очевидно, в будущем сезоне можно будет увидеть фотографии из этого спектакля, к этому времени откроется прекрасно оснащенный музей Качаловского театра, который сейчас создается в специальном помещении. Это стало возможным после реконструкции, когда площадь театра увеличилась.

Вторая премьера, которая пройдет в театре, — постановка «Дон Кихота» на Малой сцене, ее осуществляет Илья Славутский. И, наконец, ретро-концерт, который завершит идущий сезон. Будут в театре и проекты, один состоится уже в ближайшую субботу и называется он «Зимний трамвай». Это совместная работа качаловцев и литературного журнала «Идель». Актеры Качаловского театра будут читать стихи казанских поэтов, объединенные темой города и любви. Автор проекта – Илья Славутский.

Один из читателей спросил: «Какими качествами должен обладать актер, чтобы попасть в труппу Качаловского театра?». Ответ художественного руководителя был однозначен: «Талантом».

В честь 225-летнего юбилея Качаловского театра был запущен проект «Встречи в Качаловском. Диалоги о театре». В течение сезона на малой сцене проходили и будут проходить творческие встречи для зрителей с ведущими артистами Качаловской сцены. На сей раз, 12 февраля, состоялась встреча с заслуженным артистом РТ Маратом Голубевым.

- Какое-то странное ощущение, не знаю что говорить , - скромно начал артист. - Не чувствую себя винтиком под названием «спектакль», где можно двигаться только в заданных рамках. Но вот мне дана полная свобода...

Однако любопытные, ожидающие чуда взгляды зрителей создают уютную атмосферу для ведения откровенных разговоров и воспоминаний нашего собеседника.

«Изначально я не был предназначен для этой профессии (для профессии актера - прим.), потому что я - интроверт. Но по воле случая я оказался здесь , - рассказывает Марат. - Действительно случая, потому что вся моя жизнь представляет собой череду случайностей, результат которых привел меня сюда, на сцену».

По его словам, он думал стать энергетиком или химиком, однако не сдал соответствующие экзамены. Еще раньше, в детстве, Марат мечтал быть дальнобойщиком, а потом какое-то время хотел стать журналистом.

Так, испробовав различные варианты, Марат принял решение заняться актерским мастерством и в 1995 году поступил на курсы РАТИ (ГИТИС) при КАБДТ им. Качалова.

- Артист должен быть и художником, и материалом в руках режиссера, также соображать собственной головой, но вместе с тем быть податливым, - утверждает талантливый актер, ныне известный своей блестящей игрой «нетрезвого» Антонио из пьесы «Женитьба Фигаро».

О своем секрете успеха Марат говорит следующее:

«Многие думают, что пьяного лучше играть пьяным, но это не так. Нельзя играть пьяного, нужно играть трезвого. В таком состоянии мозг должен работать в разы больше. В сущности, нетрезвый человек пытается сосредоточиться, выглядеть адекватно, максимально отчетливо произносить речь и так далее».

Диалог со зрителями длился около 2-х часов, однако Голубев за это время ни разу не присел, а даже наоборот - «прогуливался» по сцене, время от времени разыгрывая короткие этюды и подтанцовывая.

«Невозможно бесконечно играть, и чтобы это не оставило не тебе след. Все равно это откладывается внутри. В конце концов, примерив на себя тысячу ролей, ты забываешь каков ты на самом деле. Я - компиляция всех моих героев».

Для Голубева прочувствовать обстоятельства персонажа всем своим нутром, отдаться его счастью или горю, поверить и переложить все переживания персонажа на собственную личность является главной составляющей безупречной игры артиста.

Сегодня в малом зале Казанского русского драматического театра им. В. И. Качалова прошел творческий вечер его ведущего актера, заслуженного артиста Татарстана Марата Голубева. Эмоциональный, но совсем не склонный к долгим рассказам о себе артист был заметно смущен. На протяжении всего выступления он тщательно скрывал усилия, затраченные на рассказ, за доброй порцией юмора.

«Сейчас я не в образе, не в костюме и без текста. Странные ощущения. Не чувствую себя винтиком живого механизма под названием "спектакль", где я могу двигаться только в заданных рамках. Однозначно: изначально я не был предназначен для этой профессии. Я все-таки интроверт. Мне хочется закрыться в своем маленьком мирке наедине с самим собой. Но волею случая я оказался здесь. Действительно волею случая, потому что жизнь моя представляет собой череду каких-то счастливых случайностей, которые и составили меня нынешнего. Стою перед вами», – начал артист.

Коренной казанец, он, как говорят коллеги по цеху, буквально пришел в театр с улицы, в 17 лет поступив на актерский курс РАТИ (ГИТИС) при Качаловском театре. Сейчас семейному, уже состоявшемуся артисту 39 лет, он муж чрезвычайно увлеченной театром жены и отец семимесячной Маргариты. По словам завлита театра Диляры Хусаиновой, Марат Голубев – один из самых ответственных артистов, он всегда безупречно знает свою роль и первым в труппе овладел искусством степа. Уже в течение пяти лет артист играет по 32 спектакля в месяц, возвращаясь домой, как сам повторяет, только спать. До театра у Марата Голубева была только школа.

«Скажем так, учился я средненько. И, чего греха таить, пытался поступить во многие вузы. Не стал я энергетиком, не стал химиком, педагогом не стал, и даже библиотекарем. В каком смысле не стал? Провалил все экзамены. Дело в том, что, честно говоря, не хотелось в армию, очень не хотелось. При росте в 178 сантиметров я весил 46 килограммов, а распределение у меня было на границу. Представляете, какой пограничник был бы? Делаешь три шага веред, и только потом начинает сапог двигаться. А если собаку дадут?» – изобразил артист, вызвав волну смеха в зале.

«Однажды одноклассник показывает мне брошюрку – объявление о первом наборе в актерский класс при театре (1995 год). Я подумал: а почему бы и нет? Нужно было выучить стихотворение, песню, басню, прозу и танец – обычный набор. Пытался я все это освоить, пытался, пытался и пришел сдавать. Это было страшно, стыдно и жутко, просто кошмар! – воскликнул артист. – Александр Яковлевич (Александр Славутский – директор и художественный руководитель театра – прим. Т-и) мне тогда казался двухметровым грозным мужем – глаза-то страха полны. Я себя почти не помню тогда, но все хохотали».

«Поступил. Ощущения были просто потрясающие. Я шел по улицам, улыбался и думал, что я звезда. В моих фантазиях меня знала уже вся страна, и каждый прохожий меня узнавал. Это же я – тот самый человек, который поступил на актерский курс при конкурсе в 35 человек на место. Сейчас, вспоминая то, каким я был на момент поступления, думаю: я бы совершенно точно себя не взял, – заключил он. – Так и началась жизнь в театре».

Обучение будущих актеров длилось три года. По словам артиста, самым сложным было именно актерское мастерство, молодые люди изучали историю театра, танец и пластику, занимались сценречью и рядом общих дисциплин. Один из безусловных плюсов обучения при театре, которого вплоть до последнего момента лишены выпускники училищ, – постоянная близость к сцене, живому зрителю, практике и актерским будням.

«В первое время в театре все было в новинку, все было удивительно, – признался артист. – Я раньше очень завидовал, когда артисту вешали микрофон во время спектакля. Всегда думал: а хорошо бы мне его. То же самое было и с другими атрибутами: усы, очки, борода. А теперь думаешь: вот этот клей вонючий наносить, все это накладывать», – пошутил артист.

Огромное количество юмористических, а местами даже драматических моментов хранит в памяти Марат Голубев: первый сценический поцелуй, забытые партнерами тексты и вдруг опустившийся прямо посреди спектакля занавес. Обилие ироничных ситуаций никак не скрывает того факта, что актерская профессия – тяжелый труд, не позволяющий расслабиться ни на минуту, подчеркнул артист.

Разброс ролей Марата Голубева действительно не привязывает актера к определенному амплуа. Среди его сценических образов – 186-летний попугай доктора Айболита в одной из детских постановок, демонический Кочкарев из гоголевской пьесы «Женитьба», премьеру которого не так давно представил Илья Славутский, и Сганарель в мольеровском «Дон Жуане». Не удивительно, что, вторя многим своим коллегам, он не признает понятия «любимой роли». «Самое приятное в работе актера – это, наверное, возможность примерять на себя разные шкурки», – объясняет артист.

«Есть у меня небольшая слабинка: я старый фанат компьютерных игр», – начал повествование о своих внетеатральных увлечениях артист. Надо отметить, на этом предложении рассказ оборвался. Дело в том, что Марат Голубев, кажется, живет своей профессией и просто не может допустить халтуры и промахов в работе, хоть и признается, что в сущности – лентяй.

Вот и молодым артистам в завершение вечера он пожелал неустанно работать над собой: «Актер – это та профессия, которой надо заниматься, заниматься и еще раз заниматься. Надо работать над собой, и работа это не прекращается никогда. Нужно смотреть на игру плохих и хороших актеров, хорошие и плохие спектакли, ведь в плохих спектаклях тоже есть чему поучиться».