В Качаловском театре показали спектакль «Казанский трамвай» — признание в любви городу

В столице Татарстана на Малой сцене Качаловского театра в эти дни проходит премьера спектакля по стихам казанских поэтов. И это ни в коем случае не «литературный театр». Подробности — в материале «Реального времени».

От эскиза к спектаклю

Эскиз спектакля, который первоначально носил название «Зимний трамвай», а сейчас вполне логично будет называться «Казанским трамваем», показали так же на Малой сцене театра два года назад. Режиссером выступил Илья Славутский, «пассажирами» стали молодые актеры Качаловского, а музыку создала руководитель небольшого оркестрика театра Ляйсан Абдуллина.

Литературной основой стали стихи казанских поэтов разных поколений. Авторами композиции выступили поэтессы Альбина Абсалямова, Алена Каримова и заведующая литературной частью театра Диляра Хусаинова.

Собственно, тогда, два года назад, «Зимний трамвай» эскизом и не называли и о продолжении не думали — просто сделали красивый проект, который вызвал резонанс в среде зрителей. И тогда было жаль, что «Зимний трамвай» уехал, и мы больше не будем, вместе с актерами, его пассажирами.

К счастью, к проекту было решено вернуться, спектакль увеличился по времени, появились новые элементы, несколько обновился состав участников, и теперь уже «Казанский трамвай» снова вышел «в рейс». В определенные дни его будут играть на Малой сцене, он вошел в репертуар театра.

Адамы и Евы

«Казанский трамвай» — спектакль о любви. О поисках счастья, о преодолении одиночества. И любви не только друг к другу, но и к Казани, именно наш город — один из главных героев нового спектакля Ильи Славутского. Оформление весьма скупо — ряд фотографий знаковых мест Казани над сценой и видеопроекции таких же знаковых мест города. Среди них, например, арка влюбленных на Черном озере. Наверное, нет казанца, который хоть раз не стоял под ней и не шептал заветные слова, которые доносились до противоположной стороны этой арки.

На одной из видеопроекций трамвай вдруг обрел крылья и таким образом превратился в сказочного коня Тулпара из восточной мифологии, того самого, что приносит творцам вдохновение. Илья Славутский как всегда продемонстрировал и стиль, и хороший вкус, и то неуловимо трогательное, что могло часть публики заставить пару раз даже прослезиться.

«Казанский трамвай» едет по городу, о котором в спектакле сказано столько добрых и возвышенных слов, и мы наблюдаем за его пассажирами, как будто и сами едем в одном из вагонов. Казанские трамваи — это своего рода один из символов города, это первый вид транспорта, который появился в Казани. Были времена, когда в его вагончиках можно было прокатиться и по Воскресенской (ныне Кремлевская), и по Грузинской (ныне Карла Маркса), и по многим другим красивым местам города. Трамваи скрипели на поворотах, в них было холодно зимой, но мы их любили, и оказывается, что многих казанских поэтов они вдохновляли на стихи. И от этого в спектакле есть и ностальгический привкус.

Музыкально-поэтическая фантазия

Илья Славутский определил жанр своего спектакля как «музыкально-поэтическую фантазию», и это очень точное определение, сам режиссер, кстати, тоже среди участников «Казанского трамвая». В трамвае едут условные Адам и Ева, и нам кажется, что между ними пробежала искра, но трамвай следует дальше, и мы так и не узнаем, чем завершится эта случайная встреча в переполненном вагоне.

И таких историй в течение спектакля нам расскажут несколько, и сюжет будет «поддержан» музыкой Ляйсан Абдуллиной, и пластическими фрагментами, а в целом — это жизнь нашего города, это люди, которых мы каждый день видим на его улицах, они мелькают перед нами, но иногда взгляд зацепляется за что-то, и из этого мы можем придумать свою историю.

Обычные казанцы, влюбленные в свой город и людей

«О чем они думают на этом пути, о чем размышляют, что вспоминают, что чувствуют», — размышляет в монологе один из героев спектакля. Вот эти сиюминутные чувства, воспоминания и мысли транслируют нам участники спектакля. А они нарочито непафосны и одеты так, как и большинство их сверстников — в кроссовках, гетрах, шапках с помпонами, рюкзачками за плечами. Обычные казанцы, влюбленные в свой город, в окружающий мир, в людей. Эта любовь к миру и людям переполняет спектакль качаловцев.

В новой версии спектакля есть песни, специально написанные для него все той же талантливой Ляйсан Абдуллиной, но один номер стоит особняком — молодой актер, трепетный и сдержанный, поет песню из репертуара Ильгама Шакирова. И в этой песне тоже еще одна казанская история о большом артисте, которого мы, возможно, не раз встречали на улицах нашего города.

В спектакле занято девятнадцать актеров, намеренно не называю никого, потому что написать о каждом невозможно, а забыть кого-то было бы неправильным. У каждого есть своя роль — у кого побольше, у кого поменьше. Но все без исключения работают так азартно, так от души, с максимальной степенью искренности.

«Казанский трамвай» отправился в путь. Пусть маршрут его будет длинным.

В театре Качалова представили экспериментальный спектакль на основе стихотворений.

На малой сцене казанского театра Качалова зрителям представили постановку народного артиста Татарстана Ильи Славутского «Зимний трамвай». Спектакль называют экспериментальным, его особенность заключается в том, что он создан на основе стихов известных казанцев и татарстанских авторов, таких как Альбина Абсалямова, Сергей Говорухин, Айрат Бик-Булатов, Олеся Балтусова и другие. Постановка, как говорит режиссер и автор идеи, о «любви к городу и любви в городе».

Журналист KazanFirst встретилась со Славутским незадолго до показа и поговорила о том, как из разных произведений получилось одно, почему в Казани так мало подобных спектаклей и почему в русскоязычном спектакле татарская песня Ильгама Шакирова как нельзя кстати.

- Илья Александрович, расскажите, как в вашем театре относятся к экспериментам?

- Творчество немыслимо без эксперимента. И спектакль - это всегда эксперимент, потому что никто не знает, где произойдёт открытие, где случится что-то совершенно новое. Сам процесс познания чего-то - уже эксперимент. Потому что всегда узнаешь что-то новое. В этом вся прелесть театра. Скажем, есть какая-то пьеса, условно «Гамлет», ее ставят 300 лет и 1000 раз, и каждый раз - это эксперимент. Каждый раз это принципиально разное произведение. Это зависит от идеи режиссёра, от артистов и так далее, и так далее. Это то, что касается философского ответа. А так «Зимний трамвай» - эксперимент в чистом виде, хотя бы потому, что он составлен из стихотворений казанских авторов, к которым мы специально написали музыку, то есть спектакль соткан из ничего. Обычно в основе постановки лежит  прозаическое произведение или пьеса. Здесь  мы просто брали стихи, подбирали их в единый сюжет и создали вот такую историю из множества историй.

- То есть единый сюжет в спектакле прослеживается?

- Конечно, иначе это был бы концерт, но это не концерт, это полноценный спектакль с сюжетом, над сюжетом, с прослеживаемыми любовными линиями. Здесь любовь к своему городу, людей друг к другу, поиски своего счастья.

- Мне известно, что впервые этот спектакль был представлен вами в качестве эскиза. Что сподвигло вас довести его до полноценного спектакля?

- Да, два года назад, в 2017-м, это был эскиз. Тогда он был не очень большой. Теперь настало время превратить его в большой спектакль, который будет жить в репертуаре театра. Это был маленький проект, который горячо приняли зрители, на него был большой ажиотаж.  

- Как долго вы работали над этим? Ведь прошло два года с момента представления эскиза.

- Это не значит, что мы работали над спектаклем два года. Время, когда совпали все наши желания и возможности, пришло сейчас.

- В эскизе были те же стихотворения, что и сейчас в спектакле?

- Да, но тут изменилось их количество. Немного поменялись авторы. Эскиз стал достаточно большим спектаклем. Еще появились песни. Их написала наш композитор Ляйсан Абдуллина.

Кто занимался подбором стихотворений?

- Есть у нас Диляра Хусаинова - литературный руководитель. Она занималась этим делом. Ей помогали Альбина Абсалямова и Алена Каримова - две поэтессы.

- Стихотворения - это сугубо личное восприятие мира автором. Иногда это восприятие не очень понятно другим. Как вы обошли эту сложность? Нет страха недопонимания со стороны зрителя?

- Страха нет, потому что это моя профессия такая - сделать все понятным. Тут другая особенность. То, что написал автор, остается тем, что написал автор. В спектакле стихотворение меняет свою функцию. Если в книжке оно живет само по себе, то в спектакле оно становится чем-то большим. Например, это будет объяснение героя героине в любви. Понимаете, они сплетены в единый сюжет. Два разных стихотворения двух разных авторов, одно читает героиня, другое - герой, и это становится любовным диалогом. Это очень непростое, сложное дело. Это гораздо сложнее, чем поставить пьесу. Это уникальная работа на самом деле.

- Какое место сегодня в вашем или других русскоязычных театрах отводится поэзии?

- Мы с поэтическим материалом работаем достаточно часто. Если вы видели наши спектакли, например, «Женитьба Фигаро», то вы заметили, что там написаны песни на стихи замечательных авторов. Если видели спектакль «Женитьба» Гоголя, то песня «Ласточка» и остальная поэтическая составляющая написана нами специально. Наш театр настолько замечателен, что мы можем стихи сами написать, очень даже хорошие, что и делаем очень часто.

- Этот вопрос был рожден потому, что некоторые деятели татарской культуры считают, что сегодня поэзия не востребована на сцене, и они видят в этом проблему.

- Я могу сказать, что понимаю, о чем они говорят. Если в определенные годы, в 60-е, например, чтение стихов было очень популярно, то, наверное, сейчас это менее в тренде. Но мне кажется, что у зрителя есть большая потребность слышать поэтическое слово, свидетельство тому - наш спектакль. Потому что когда мы сделали в первый раз, это вызвало такой шквал радостных эмоций. У меня есть еще идеи сделать спектакль на основе классической поэзии. Может быть, золотого века русской или вообще мировой. Это не то чтобы востребованный, это непростой жанр. Да и не все артисты умеют читать стихи. Это очень трудно. Может быть, поэтому спектакли на основе стихотворений ставятся так редко.

- Может быть, неумение читать стихи - это упущение театральных университетов?

- Студентов учат читать стихи, но очень часто не научают. Вот так происходит. Люди не очень владеют пониманием, что такое вообще стихотворение, что такое его ритм, что такое мыслить в стихотворном произведении. Ведь стих - это то же самое, что делает артист в прозе, но только облеченное в ритм. А это трудно.

- Мне приоткрыли завесу тайны и рассказали, что в спектакле будет еще и татарское стихотворение.

- Это песня. Композиция из репертуара Ильгама Шакирова.

- Как вы пришли к такому приему?

- Очень просто. Поскольку наш спектакль в определённой степени есть гимн городу, то и татарская песня здесь смотрится очень органично. Она здесь находится по праву. Вы же видите, здесь вся Казань, минареты и купола (большие фотографии, развешанные по залу. - Ред.).  
- Мне думается, что это специальный метод привлечения внимания.

- А что мне привлекать внимание? Весь спектакль есть метод привлечения внимания. Я понял, про что вы говорите, но никакого [хайпа] нет. Это мое искреннее желание, чтобы звучала красивая татарская песня, которую любят, которую знают. Она была еще в эскизе. Она появилась здесь даже раньше, чем написанные после русские.

В качаловском театре состоялся предпремьерный показ экспериментального спектакля по стихотворениям казанских поэтов.

Жанр спектакля «Зимний трамвай» – музыкально-поэтическая фантазия. В этой постановке удивительным образом сливаются театральное искусство, музыка и поэзия. Режиссер спектакля – народный артист Татарстана Илья Славутский – создал ее на основе стихотворений двадцати двух известных татарстанских авторов: Альбины Абсалямовой, Алены Каримовой, Николая Беляева, Равиля Бухараева, Сергея Говорухина, Розы Кожевниковой, Романа Солнцева, Сергея Малышева, Олеси Балтусовой, Айрата Бик-Булатова, Равиля Файзуллина, Натальи Тарвердян, Артура Гарипова, Марка Зарецкого, Геннадия Капранова, Владимира Рощектаева, Лины Набат, Валерия Модестова, Нурии Муллаевой, Глеба Михеева, Алексея Остудина и Дании Жанси. Таким образом режиссер решил отметить знаковую для республики дату – столетие образования ТАССР.

Действие на малой сцене качаловского театра проходило на расстоянии вытянутой руки от актеров. Поэтому зритель в какой-то мере ощущал себя его участником. Впрочем, вовлеченность была еще до начала спектакля – звук трамвая, шум дороги, фотографии города – все создавало эффект присутствия.

В спектакле задействовано 19 молодых и ведущих актеров театра. Все они, а также музыканты с инструментами, выходят на сцену в самом начале и остаются на ней до самого конца спектакля. Говоря строками из стихотворений казанских авторов, каждый из них рассказывает свою историю о любви. Обычный казанский трамвай, в котором они едут, становится местом встреч и расставаний.
У каждого персонажа здесь есть своя пара. В ходе действия поэтическая часть постановки сменяется танцевальной – влюбленные начинают кружиться в быстром танце, потом вдруг останавливаются и вновь читают стихотворения.

«Зимний трамвай» не имеет декораций. Например, за все время спектакля актеры ни разу не меняют своего наряда. Костюмы, в которые одеты актеры, представляют собой обычную повседневную одежду и имеют собственный идейный смысл. Яркие пальто, плащи, куртки, береты, шляпы, ботинки, шарфы и многое другое указывают на то, что в человеке гораздо важнее он сам, его мысли и чувства.

Отдельно стоит отметить работу хореографа постановки, заслуженного работника культуры России и Татарстана Сергея Сентябова. Ему удалось сделать легким каждое движение актеров и отточить до малейших деталей танцевальные сцены.

Необходимый тон спектаклю задает музыка, автором которой является руководитель инструментальной группы театра Ляйсан Абдуллина. Наряду со звуковым сопровождением в спектакле ни на минуту не прекращает своего звучания живая музыка. Аккордеон, бас-гитара, ударные, саксофон, кларнет и скрипка – все эти инструменты помогают проиллюстрировать лирическое настроение темы. Один из героев исполнил песню в ритме танго на татарском языке.

«Спектакль “Зимний трамвай” мне очень сильно понравился. Во время постановки я прослезилась несколько раз, потому что актеры очень трогательно читали стихотворения. Были также и смешные моменты, например, стих про Адама и Еву. Он заставил улыбнуться многих зрителей. Также никого не оставили равнодушными песни, присутствующие в спектакле. Качаловский театр я посещаю довольно часто и давно, точнее с четвертого класса. Пересмотрела все спектакли и с удовольствием продолжаю пересматривать. Для меня Качаловский театр – это место доброты и теплоты», – поделилась впечатлениями после премьеры зрительница Элина Минвалеева.

Успеть посмотреть постановку в ближайшее время еще можно 4, 18 и 25 мая. Как сообщили в пресс-службе, в дальнейшем она войдет в репертуар театра.

О сложностях работы в театре, своём видении актёрской профессии, обучении на театральных факультетах и многом другом рассказал на своём творческом вечере актёр и режиссёр Казанского академического русского Большого драматического театра имени В.И.Качалова Илья Славутский.

Встреча с его почитателями, а таких оказалось немало, прошла в Центральной городской библиотеке Казани в рамках акции «Библионочь» (на снимке).

В самом начале творческого вечера Илья Славутский прочёл свой любимый отрывок из очерка «Как ставится пьеса» чешского писателя и драматурга Карела Чапека, в котором чарующий и многогранный мир театра показан с «изнанки». Это и недопонимание между актёрами и режиссёром, и форс-мажорные ситуации. А ещё театр – это огромный труд рабочих сцены, костюмеров, гримёров и т.д.

«Всё написанное Чапеком с иронией, юмором и некоторой ноткой гротеска отражает реальное положение дел за кулисами сцены», – заявил Илья Славутский.

По ходу встречи артист ответил на вопросы присутствующих в аудитории.  

– На ваш взгляд, множество существующих театральных студий приближает людей к настоящему театру?

– На данный момент существует такая проблема, как размытие понятия профессии артиста. Конечно, у этого явления есть свои плюсы и минусы. Ведь и среди непрофессионалов тоже много талантов. Но неприятно, когда неумелую самодеятельность выдают за профессионализм. Это дурновкусие. Можно купить «Диор» у «Диора», а можно купить «Диор» на Колхозном рынке. Разница очевидна. Согласитесь, не учась в специальных заведениях, нельзя построить самолёт и нельзя делать хирургические операции. Здесь одного желания уже недостаточно, нужно образование. С профессией актёра так же.

– Себя вы воспринимаете больше как актёра или режиссёра?

– Больше удовлетворения мне приносит режиссура. Это особенное чувство, когда твоё творение ожило и стало чем-то и люди смеются и плачут в тех местах, где ты и задумывал. Режиссёр – это всегда перфекционист, то есть человек, который во всём стремится к совершенству, в том числе в профессии. Есть, конечно, прекрасные педагоги, но, на мой взгляд, этому невозможно научиться без природного умения. А работа актёра – это просто счастье. В этой профессии нельзя не быть счастливым. Даже после участия в трагической сцене, где все умирают, актёр, представляя, как после спектакля ему подарят цветы довольные зрители, чувствует удовлетворение. Если же актёру его работа счастья не приносит, то, думаю, такой человек определённо не на своём месте.

– Планируете ли вы обу­чать студентов?

– По логике, давно пора бы это делать. Я был педагогом два года. На самом деле это очень неблагодарная работа. В какой-то степени я хотел бы этим заниматься, будучи уверенным, что мне в руки попадут талантливые ребята, которых приняли в университет на обучение на бюджетной основе. К нам приходят молодые люди после разных театральных вузов, но многие из них не могут выполнить элементарные для артиста вещи, но не потому, что они не талантливы, а потому, что их не научили. Сейчас выросло количество театральных вузов. А нужно ли это? Всё-таки страшно вложить свою душу в обучение совсем юных ребят, потратить своё время, а в итоге потом узнать, что большая часть из них пошла работать неизвестно куда. Но обычно так и происходит – из всего курса в театре пригождаются два человека из двадцати.

– Ваша первая серьёзная роль? Волновались ли вы?

– Роль Тишки в спектакле «Банкрот» по пьесе Александра Островского. Я тогда был ещё студентом. Так началась галерея «негодяев» в моей жизни. Человек должен волноваться в любой профессии, но особенно артист. Это показывает уровень критичности к себе человека. Я до сих пор чувствую некоторое волнение, выходя на сцену.  

– Какими качествами должен обладать актёр?

– Он должен быть «умён сердцем», должен интересоваться литературой, кинематографом, должен быть оба­ятельным, харизматичным, жертвенным по отношению к театру и должен быть талантливым. Самое главное – театр не терпит равнодушия. Даже билетёр должен любить театр. Ведь без кропотливой работы каждого из сотрудников театра, без их любви к нему невозможна полноценная работа. По окончании творческого вечера публика долго не хотела отпускать артиста. Илья Славутский пригласил собравшихся на две свои майские премьеры, в которых он выступил и как режиссёр, и как актёр. Это лирическая история в двух действиях «Пять вечеров» А.Володина и музыкально-поэтический спектакль «Зимний трамвай».

Что такое театральная фотография? Чем съемка в театре отличается от репортажной съемки? Что рождается в соединении этих двух видов искусства? Об этом на своей лекции «Фотография. Театр. Вопросы и ответы» рассказал актера и режиссера Казанского академического русского Большого драматического театра имени В. И. Качалова, народный артист РТ, член Союза фотохудожников России Илья Славутский.

ФОТОГРАФИЯ СПОСОБНА ПОБЕДИТЬ ВРЕМЯ, А ТЕАТР – ОДНОМОМЕНТЕН

2019 год объявлен в России Годом театра. К этому событию приурочено большое число фестивалей, мастер-классов, премьер и других мероприятий для театралов. Актеры делятся со зрителями секретами закулисной жизни, рассказывают о своем актерском опыте, представляют на зрительский суд новые постановки. Так, актер КАРБДТ им. Качалова Илья Славутский на своем мастер-классе рассказал казанцам о секретах фотосъемки в театре.

Существует два самостоятельных мира – фотография и театр. Они совершенно не похожи друг на друга, однако, по словам актера, между ними есть некая связующая нить.

Фотография – это фиксация какого-то момента, возможность запечатлеть секунду и оставить ее в вечности. Фотография – это возможность победить смерть, победить время: то что сделано, останется навсегда», – отметил Славутский, задавшись при этом вопросом, что же такое театр.

Театральное искусство эфемерно, считает он. Оно существует одномоментно. «Художник нарисовал картину, скульптор изваял скульптуру – это останется навсегда. А театр существует ровно тогда, когда он происходит, а через секунду его может и не быть», – добавил лектор.

КАКОВА СВЯЗУЮЩАЯ НИТЬ МЕЖДУ ЭФЕМЕРНЫМ ИСКУССТВОМ И ФОТОГРАФИЕЙ?

Но как же связано театральное искусство, которое растворяется во времени, и фотография? По мнению спикера, даже несмотря на различные инновационные технологии, разработки, запечатлеть театр таким, как он есть, показать все его волшебство может только фотография.

«Единственное, что, на мой взгляд, может запечатлеть и остановить секунду и передать совершенно точно впечатления о спектакле, – это фотография. Может быть, в силу того, что она придумана как нечто документальное. И удивительно, что, несмотря на свою строгую функцию – зафиксировать, она дает возможность дышать», – подчеркнул актер.

Славутский также отметил, что спектакль каждый раз идет по одному и тому же сценарию, однако атмосфера в зале все время может быть разной – люди приходят с различным настроением, актеры чувствуют себя по-другому – на это влияет множество факторов. Однако глядя на фотографию постановки, зритель сразу может понять, о чем она, каков уровень театра, какие артисты в нем работают и даже какая пластика представлена в спектакле.

«Этот огромный объем информации может содержать одна фотография. Мы не слышим музыки, голоса актеров, не знаем их. Однако из одного кадра можно уже множество выводов сделать. Часто получается так, что делаем 500 – 1000 снимков, но главной фотографией спектакля становится всего одна», – заключил он, добавив, что работа театрального фотографа значительно отличается от репортажной съемки.

ЧТОБЫ СТАТЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМ ТЕАТРАЛЬНЫМ ФОТОГРАФОМ, НУЖНО ОЧЕНЬ ЛЮБИТЬ ТЕАТР

Репортажная съемка – это умение схватить и отразить факт, а театр – это умение передать впечатление или создать его, считает Илья Славутский. По его словам, если в репортаже есть фотограф и событие, то в театре фотограф играет на одной стороне с актерами.

«Театральный фотограф работает не как сторонний наблюдатель – он играет в те же ворота, что и артисты. Спектакль – это гораздо более глубокое погружение в материал», – подчеркнул он.

Для того чтобы снять спектакль, надо не просто уметь снимать и быть технически оснащенным, подметил лектор. Для театрального фотографа важна абсолютная воля, разум и интуиция. «Иногда спектакль невозможно снять с первого раза – фотограф не знал, где будут интересные моменты, не почувствовал этого, пропустил важное. Это доля секунды – а он опоздал», – добавил спикер.

По его мнению, фотографы, профессионально занимающиеся репортажной съемкой, зачастую не могут сделать яркие кадры в театре. «Кто снимает, кто приходит в театр и становится профессиональными фотографами? Я убежден, что это те люди, которые, первое, очень любят театр, второе – очень любят театр, и третье… да-да, очень любят театр», – пошутил Славутский, отметив, что зачастую театральные фотографы восхищаются каким-то конкретным театром или актером.

Актер и режиссер КАРБДТ им. Качалова считает, что искусство театральной фотографии становится некой религией. Для того чтобы приходить в театр и несколько раз снимать один и тот же спектакль, нужно очень любить театр, желать прикасаться к нему.

Среди жанров в театре также востребована портретная съемка, бэкстейджи – закулисная жизнь актеров, а также различные фотопроекты. Иногда фотографии используют и как реквизит для спектакля – они делают обстановку более правдоподобной.


БОЛЬШОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИМЕЕТ ТЕХНИЧЕСКАЯ ОСНАЩЕННОСТЬ ФОТОГРАФА

Театральная фотография – это не только искусство. Она создается и для различных технических нужд театра: для брошюр, буклетов, афиш, баннеров и другого. Поэтому одной из важных деталей является оснащенность фотографа – хорошие фотоаппарат и объектив, подчеркнул актер.

«Снимать в театре очень трудно, колоссальное количество препятствий: не всегда возможно выбрать точку съемки, динамически меняющийся свет, расстояние между актерами и фотографом, постоянное движение, быстрая смена мизансцен, отсутствие возможности повторения», – объяснил Славутский.

По его мнению, вся прелесть театральной фотографии в том, что это – неправда, как, собственно, и сам театр. Однако благодаря умелым рукам фотографа они становятся настоящими.

«От артиста ничего не остается. Когда он заканчивает карьеру или когда уходит из жизни, от него остаются только фотографии. Мы не сможем посмотреть спектакль с его участием, однако мы можем увидеть фотографию», – заключил актер и режиссер КАРБДТ им. Качалова.

На днях в Казани Илья Славутский впервые провел авторский мастер-класс. Известный артист в этот раз выступил в ином амплуа - поделился опытом с теми, кто по-настоящему ценит фотоискусство.
В Галерее современного искусства ГМИИ РТ состоялся мастер-класс народного артиста Татарстана, члена союза фотохудожников России, актера и режиссера театра имени В.И. Качалова Ильи Славутского под названием «Фотография. Театр. Вопросы и ответы». Славутский рассказал, что такое театральная фотография и  в чем ее отличие от других жанров, как пересекаются театр и фотография и что рождается в соединении этих двух видов искусств.
   Несмотря на то, что творчество фотохудожника высоко оценили фотографы с мировым именем, а его авторские экспозиции, такие, как «Фантазии», «Мгновения», «Фотография – любовь моя» проходили на крупнейших выставочных площадках Москвы и Казани, формат мастер-класса для Ильи — новый и необычный.
   Фотография и театр. Казалось бы, это два совершенно разных и непохожих друг на друга мира. Однако так ли это на самом деле?
С этих рассуждений и началась встреча Славутского с любителями фотоискусства. Для начала он предложил разобраться в том, что такое фотография и в чем заключаются ее особенности. «В свое время я начал делать фотографии, так как хотел, чтобы хоть что-то оставалось, ведь фотография — это возможность победить смерть и время, потому что то, что сделал фотограф, останется навсегда», — говорит артист. «Театр же — эфемерное искусство, единственный жанр, который существует ровно тогда, когда он происходит. Время, разные инновации, наука и прогресс подарили нам замечательные технологии: видео, онлайн-трансляции, съемки спектаклей, но на мой взгляд, единственное, что способно запечатлеть театр – это фотография. Не видео, не телеверсия не способны этого сделать, потому что исчезает волшебство — главное, что есть в театральном искусстве», — утверждает Славутский. В одной хорошей фотографии может содержаться колоссальный объем информации: о чем спектакль, роль актеров, уровень театра и даже то, что из себя представляет художественная составляющая постановки.
   Режиссер в своем монологе затронул и тему разницы между репортерами и фотографами, которые снимают спектакли в театрах. Репортаж — умение схватить и отразить факт, в то время как съемки  спектакля — способность создать и передать впечатление. «Если в фоторепортаже есть фотограф и событие, то в театре фотограф играет на его стороне в эти же ворота. Иногда для того, чтобы снять спектакль, фотографу приходиться снимать один, два, три, а то и больше раз для того, чтобы знать, с какой точки будет более выгодный ракурс, кто и когда сделает интересную позу», — объяснил он.
   Спектакль в любом случае подразумевает более глубокое погружение в материал, поэтому для того, чтобы уметь снять спектакль, нужно не просто быть технически оснащенным и уметь фотографировать. Иногда спектакль невозможно снять с первого раза, ведь нужно ловить секунду, когда происходит действие, а также иметь интуицию и понимание происходящего. Также в театре существует колоссальное количество препятствий для фотографа: ограниченные точки съемки, постоянно меняющийся свет, расстояние, движение, быстрая смена сцен и отсутствие возможности их повтора.
По словам Славутского,  очень часто случается так, что, снимая спектакль, фотограф может сделать до тысячи хороших фотографий. Затем на практике оказывается, что главными кадрами спектакля из них, как правило, становится всего лишь один или два. Так произошло со спектаклем «Женитьба Фигаро». В этой постановке задействованы самые красивые костюмы и музыка. Рассматривая кадры, мы не слышим ни музыку, ни голоса актеров. Все, что мы можем увидеть — хорошо схваченный момент, передающий все эмоции актеров. Именно этот общий кадр и стал главной картинкой спектакля, которая представляет его на всех буклетах и фестивалях.
   «Если вы у меня спросите, кто приходит в театр и становится театральным фотографом, я убежден, что это те люди, которые очень любят театр. Зачастую они любят не просто театр, а конкретный театр и людей, работающих там. Это больше, чем просто фоторепортаж, это становится некой религией. Приходить и десять раз снимать один и тот же спектакль — это нужно очень любить то, что ты видишь, желать прикасаться к этому», —говорит фотохудожник.
   В театральной фотографии существует множество жанров. Один из них —фотографии, созданные специально для спектакля и отражающие главную идею произведения. Такие фотографии делаются в студии для рекламы, обязательно до премьеры спектакля.  Также фотографы снимают так называемые бэкстейджи – это не постановочные кадры, иллюстрирующие то, что происходит в гримерках и за кулисами во время репетиций спектаклей.
   Творчество Ильи Славутского охватывает названные жанры. Он считают свою деятельность игровой жанровой постановочной фотографией: это работы, снятые в студии при помощи поставленного света и актерской игры. «С актерами работать интересно, весело и легко, потому что они дополняют кадр собой. В отличие от моделей, им можно поставить какую-то задачу. Конечно, хорошие модели должны работать на этом же уровне, но только актер в состоянии прожить и передать нужную эмоцию», — отметил артист.
   На протяжении всего мастер-класса Илья Славутский отвечал на самые разнообразные вопросы, интересующие ценителей фотоискусства. Эта встреча по-настоящему была полезна для них.
Также артист сказал о том, что театр имени В.И.Качалова — это открытая площадка, всегда готовая к сотрудничеству с талантливыми фотографами.

В Казани состоялся поэтический вечер, приуроченный к Году театра, на котором актеры прочли публике известные произведения Константина Бальмонта, Николая Гумилева, Иосифа Бродского, Беллы Ахмадуллиной, Сергея Есенина и других популярных поэтов Серебряного века.

В начале апреля 2019 года в Галерее современного искусства ГМИИ РТ стартовал театрально-музейный проект под названием «Живописные стихи».  Это один из множества проектов, приуроченных к Году театра в России. «Мы понимаем, что современное искусство — это и синтез искусств в том числе, поэтому сегодня мы попробуем соединить современную живопись, музыку и поэзию в исполнении ведущих актеров театра имени В.И. Качалова», — рассказала заведующая Галереей современного искусства Эльвира Камалова.

Арт-шоу началось на втором этаже галереи, где совсем недавно открылась экспозиция художницы Люси Вороновой. Актеры исполняли стихотворения поэтов Серебряного века, взаиможействуя с картинами и фигурами, выставленными в галерее. К каждой из них у чтецов были заготовлены специальные строки, раскрывающие идею изображения. Переходя от одной локации к другой, Славутский и Ряшина по отдельности поднялись на третий этаж. Тут их уже ждали зрители, с большим интересом наблюдавшие за ними с балкона.

Здесь расположилась персональная выставка Егора Плотникова «Минута до пробуждения», которая представляет собой сочетание пейзажных видов и скульптур из папье-маше. Центральной фигурой проекта и своего рода соединительной «остановкой» актеров стала большая фигура спящего зрителя. Особый интерес происходящему придавала классическая музыка в исполнении хора и скрипки. Таким образом, при помощи стихотворений качаловцы рассказали историю о жизни и поиске любви.

«Мало где можно послушать стихи вот так вот в живую. Это раньше, в семидесятых годах на стадионах собирались люди и слушали живого Вознесенского, Рождественского. А сегодня такие культурные мероприятия немного ушли из нашей жизни», — отметила заслуженная артистка РТ Елена Ряшина. Она считает, что проект такого рода — это отличная возможность для того, чтобы люди могли прикоснуться к красоте и почувствовать тепло на душе.

Желающих услышать стихотворения поэтов Серебряного века в исполнении талантливых актеров собралось много. Народный артист Татарстана Илья Славутский отметил, что во время своего выступления не раз замечал лица, которые в такт с ним повторяли строки из стихотворений. «Вы умеете сопереживать и чувствовать», — сказал он, поблагодарив зрителей.

После программы состоялась автограф-сессия и фотосессия с артистами, на которой они получили множество комплиментов и добрых слов от неравнодушной публики.

Сколько костюмов задействовано в одном спектакле, сколько времени потребуется, чтобы загримировать одного актера, почему Малая сцена в театре черного цвета? Корреспондент ИА «Татар-информ» побывал за кулисами Казанского государственного академического русского Большого драматического театра имени В. И. Качалова и выяснил, какая команда работает над созданием спектаклей.

ГРИМЕРКА – ДОМ АРТИСТА В ТЕАТРЕ

В здание КАРБДТ им. Качалова мы заходим сегодня не через привычный для нас главный вход, а через служебный. За множеством, казалось бы, обычных, ничем не примечательных комнатушек в длинных коридорах происходит настоящая магия – здесь создаются спектакли. У входа нас встречают помощник художественного руководителя по литературной части, заслуженный работник культуры Татарстана Диляра Хусаинова и PR-менеджер Александр Чернов. Сегодня они станут нашими проводниками в таинственный закулисный мир.

Первым делом по пути к сцене мы попадаем в гримерные комнаты. Здесь артисты готовятся к репетициям и спектаклям, делают несложный грим и отдыхают.


«Гримерка – это дом артиста в театре. Они приходят сюда перед репетициями, готовятся, проводят время между репетицией и спектаклем, переодеваются, гримируются. Какую-то часть грима они могут делать и сами, но когда сложный грим, сложные прически – они идут в гримцех, и там с ними работают профессиональные гримеры», – рассказала Диляра Хусаинова.

После реконструкции гримерные комнаты театра им. В. Качалова стали комфортнее – большие зеркала с подсветкой, диваны и даже душ с туалетом.

Ожидать своего выхода на сцену артисты могут и в специальной комнате отдыха возле сцены. Здесь для них обустроена небольшая библиотека, на экране – видеотрансляция спектакля. Так актеры могут наблюдать за ходом действия и не пропустить свой выход на сцену.

БЛАГОДАРЯ СТРОИТЕЛЬСТВУ BLACK BOX СЦЕНЫ В ТЕАТРЕ НЕ ПОТЕРЯЛИ СВЯЗИ СО ЗРИТЕЛЯМИ

Спектакли в КАРБДТ им. Качалова идут на двух сценах: большой и малой. Зрительный зал, в котором расположена большая сцена, вмещает 505 человек. Это огромное светлое помещение, украшенное лепниной, тремя большими люстрами и атласными струящимися занавесками, завораживает.

«Для драматического театра это очень хорошее количество – где-то порядка трехсот мест в партере и чуть больше ста в бельэтаже. Зал, как и все здание, после реконструкции приобрел архитектурное стилистическое единство», – прокомментировала Хусаинова.

Малую сцену построили перед закрытием основной сцены театра – масштабная реконструкция проходила здесь с 2011 по 2014 год.

«И это нас очень спасло: мы не потеряли связи со зрителями на эти три года. Иначе нам пришлось бы раз в месяц играть на какой-нибудь съемной площадке, а это неизбежно бы отдалило нас от зрителя, которым мы дорожим», – заметила заместитель худрука театра.

Малая сцена в КАРБДТ им. Качалова – это трансформируемая площадка европейского типа, так называемый black box. Здесь проходят различные камерные постановки, экспериментальные спектакли, мастер-классы, творческие встречи, офф-программа Качаловского фестиваля, реализуются экспериментальные творческие проекты. Особенность площадки и отличие ее от основной сцены не только в размерах и количестве мест в зале, но и в том, что это сценическое пространство формируется в зависимости от творческого замысла. Вместимость зала всегда варьируется в зависимости от расстановки зрительских рядов, в среднем здесь вмещается порядка 150 человек.

«Сейчас в репертуаре Малой сцены уже восемь спектаклей. Есть зрители, которые Малую сцену любят больше, чем большую, за полудомашнюю атмосферу, за близость к артистам», – добавила Хусаинова. По ее словам, черный цвет сцены – обычная практика для театров. Это самое нейтральное пространство, на фоне которого легче всего выстраивать образ действия спектакля.

НАД СОЗДАНИЕМ СПЕКТАКЛЕЙ В ТЕАТРЕ ТРУДИТСЯ ПОРЯДКА 200 ЧЕЛОВЕК

Над спектаклем в театре трудятся обслуживающие и производственные цеха, рассказала наша собеседница Диляра Хусаинова. Производственные цеха работают над созданием материальной части спектакля: в пошивочном цехе шьют костюмы, в бутафорском и столярном делают реквизит, осуществляют все художественные работы по изготовлению декораций.

Обслуживающие цеха работают непосредственно на проведение спектакля. Монтировочный цех устанавливает на сцене декорации, осветительский цех – направляет свет. «Эти два цеха готовят сцену к спектаклю и работают во время его проведения: осветители по программе ведут световую партитуру, монтировщики осуществляют все технические перестановки», – добавила Хусаинова.

Помимо этого, с артистами работают костюмеры – они хранят, готовят и гладят костюмы, а также разносят их по гримеркам и помогают надеть их артистам. В реквизиторском цехе готовят реквизит.

Ведет спектакль помощник режиссера. Он присутствует на репетициях, знает все особенности выходов и технических передвижении, изменения в тексте, следит за тем, чтобы спектакль шел в соответствии с замыслом режиссера.

«У нас порядка 200 человек работает в театре. И все мы так ли иначе делаем одно дело, работаем на одно – на выпуск и прокат спектаклей. И административный состав, который продает билеты, встречает зрителей, рассаживает, обслуживает, – это тоже работа над спектаклем. И костюмеры, и гримеры, и бутафоры, и столярка, и уборщицы, и водители, которые развозят артистов после спектаклей, и те, кто занимается материально-техническим обеспечением спектакля и обслуживанием здания, – все это работа над спектаклем», – заключила Диляра Хусаинова.

В ОДНОМ СПЕКТАКЛЕ УЧАСТВУЕТ ОКОЛО СТА КОСТЮМОВ

Следующим пунктом нашего путешествия по закулисью театра им. В. Качалова стала театральная костюмерная, где висят костюмы с действующих спектаклей. В театре есть и хранилище для старых костюмов, а самые дорогие и раритетные, например костюм самого Василия Качалова, хранятся в театральном музее. «У нас ничего не утилизируется, не сдается в прокат, как в других театрах. Это все когда-нибудь станет музейной историей», – рассказал PR-менеджер театра Александр Чернов.

Все костюмы изготавливают в пошивочном цехе, а после отдают на хранение в костюмерную. В театре также есть и свой цех по пошиву обуви – здесь все изготавливают вручную из натуральных материалов. Работу мастеров контролируют художник по костюмам и лично режиссер спектакля.

«Перед каждым спектаклем или репетицией костюмы актерам разносят по гримеркам. В них нельзя есть, и рекомендуется надевать только со вторым звонком», – добавил Александр. Сейчас в театре 27 действующих спектаклей, в каждом из них участвует около ста костюмов.

Завершающие детали образа актерам добавляют в гримерном цеху – здесь им делают сложный грим, подбирают парики, усы, бороды и бакенбарды. «У каждого артиста есть своя коробочка, такого, что артист наденет чей-то бакенбард, не может быть», – подметил Чернов.

Для того чтобы загримировать одного артиста, гримерам нужно примерно 15 – 30 минут. Больше всего им приходится потрудиться перед такими спектаклями, как «Трехгрошовая опера», и детскими сказками – для этих постановок необходимо большое количество грима.

СПЕКТАКЛИ В ТЕАТРЕ СОЗДАЮТ В «ЗАСТОЛЬНЫЙ ПЕРИОД»

Сейчас в КАРБДТ им. Качалова так называемый застольный период – режиссер и актеры работают с текстом пьесы. На суд казанского зрителя вскоре представят постановку «Дракон» Евгения Шварца.

«Но это всегда работа не только с текстом, это еще и тщательный, кропотливый разбор обстоятельств, характеров. Без хорошего разбора не бывает хорошего спектакля. Мы размышляем, о чем пьеса, о чем будет наш спектакль, почему этот материал интересен нам и чем он должен быть интересен нашему зрителю, какие вопросы будет перед ним ставить», – отметила Диляра.

Параллельно в театре идет работа над музыкальным материалом, над изобразительной составляющей спектакля: костюмами и декорациями.

«Это всё – от создания эскизов до воплощения – происходит параллельно с репетициями. Это взаимосвязанные процессы, тут нет поэтапности. К «Дракону» сейчас начинают закупать ткани для костюмов, шить обувь, варить декорации. Что-то в процессе создания преобразуется по сравнению с первоначальным замыслом. И это нормальное явление, это живое творчество», – добавила наша собеседница.

Когда заканчивается работа над текстом пьесы, труппа переходит в репетиционный зал либо сразу воплощает задумку на сцену – это зависит от работы режиссера.

Параллельно с выпуском новых спектаклей в театре идет прокат текущего репертуара.

«У нас спектакли живут очень долго. Например, 26 марта мы отпраздновали 300-й юбилейный спектакль "Вишневый сад". На самом деле это не очень часто встречается в театральной практике. Но они идут не потому, что мы принуждаем их жить так долго, а потому, что они востребованы, любимы», – отметила спикер.

Спектакль «Вишневый сад» появился в репертуаре театра им. Качалова в 2004 году – 15 лет назад. Также среди спектаклей-старожилов: «Скрипач на крыше» – играть его труппа начала в 1998 году, «Пиковая дама» – идет с 1999 года, а спектакль «Роковые яйца» переживает уже вторую редакцию – премьера состоялась в 1997 году, в 2011-м спектакль вышел в новой редакции.

ПОДЛИННЫЙ КОСТЮМ КАЧАЛОВА И СЕРЕБРЯНАЯ ЛОЖЕЧКА С МОНОГРАФИЕЙ АКТЕРА

В фойе красуется памятник российскому и советскому актеру Василию Качалову, чье имя и носит театр. Это излюбленное место театралов, которые любят фотографироваться со знаменитым артистом перед спектаклями. Кроме того, теперь у зрителей КАРБДТ им. Качалова есть возможность познакомиться с историей храма искусства – в феврале здесь открыли Музей истории театра.

«Мы таким образом начали Год театра. Для нас это очень важное событие. Теперь наши зрители, которые приходят на спектакли, знают и любят наше настоящее, могут познакомиться и с нашей богатой историей, узнать о тех, кто был до нас», – отметила Диляра Хусаинова, добавив, что с учетом богатой истории театру мало и двух этажей музея.

Заведующий музеем Роман Копылов рассказал корреспонденту, что в музей может прийти любой желающий театрал, но можно также и заказывать отдельные экскурсии. «Перед спектаклем в пять часов у нас открываются двери, и любой зритель может прийти в музей, также можно приходить и во время антрактов», – добавил молодой человек.

В музее хранится множество интересных вещей. Особенно гордятся в театре личными вещами Василия Качалова, переданными Московским художественным театром и родственниками. Например, здесь можно увидеть серебряную ложечку с монографией актера, копию его записной книжки, пенсне и даже его подлинный костюм.

«Важнейший, уникальный экспонат, который у нас во всей экспозиции есть, — это, конечно, костюм. Он был подарен нам в 70-е годы, когда была открыта первая экспозиция в театре. Это подлинный костюм Василия Качалова, в котором он играл роль Чацкого на сцене МХАТа», – подчеркнул Роман.

Нам не удалось побывать во всех закулисных цехах – в театре в этот момент шли репетиции, а также работа над постановкой «Дракон» Евгения Шварца, которую вскоре казанцам представят на сцене КАРБДТ им. Качалова. Однако нам удалось увидеть, насколько большая команда работает в театре и насколько это трудоемкий и сложный процесс – создание спектакля.

Театр из Ганновера привез в Казань инсценировку романа Ремарка

На большой сцене Качаловского театра открылся Международный фестиваль «Европа — Россия — Азия». Он начался со спектакля Городского драматического театра из Ганновера «На Западном фронте без перемен». Подробности — в материале «Реального времени».

Без пяти минут Нобелевский лауреат

Роман «На Западном фронте без перемен» был инсценирован ганноверским театром и поставлен режиссером Ларсом-Оле Вальбургом в 2014 году — в год столетия Первой мировой войны, события которой изменили Европу.

Эрих Мария Ремарк ушел на фронт в 1916 году, был ранен, ранения были многочисленные, и остаток войны он провел в немецких госпиталях. Роман «На Западном фронте без перемен», где описывались ситуации, известные писателю на собственном опыте, вышел в свет в 1929 году и практически сразу стал сенсацией. За год было продано полтора миллиона экземпляров — «потерянное поколение», прошедшее войну и с трудом вписывающееся в мирную жизнь, зачитывалось книгой.

Роман позже перевели на 36 языков мира, через год он был экранизирован и получил двух «Оскаров». Огромные тиражи и экранизация сделали Ремарка богатым человеком, но, похоже, деньги не принесли ему покоя, практически всю жизнь он страдал от депрессий.

В 1931 году бестселлер был выдвинут на Нобелевскую премию и, скорее всего, получил бы ее, но помешал протест Союза немецких офицеров, который утверждал, что роман Ремарка «оскорбляет немецкую армию». В принципе, отсутствие Нобелевской премии не сделало Ремарка менее популярным. Позже «На Западном фронте без перемен» экранизировался еще дважды.

В России Ремарк — это писатель «оттепели». «Три товарища», «Черный обелиск», «Триумфальная арка» и, естественно, «На Западном фронте без перемен» — любимые и обсуждаемые романы российской интеллигенции шестидесятых годов прошлого века. Для советского читателя романы Ремарка стали обетованным «глотком свободы».

Но вот любопытный факт — по данным Российской книжной палаты за 2016 год, Ремарк вошел в десятку самых издаваемых в России авторов. Тираж его книг — почти полмиллиона экземпляров.

Диалоги «потерянного поколения»

«На Западном фронте без перемен» — это свидетельства двадцатилетних, прошедших жернова войны. Любой. В любой части света. Это ощущения людей, только входящих в жизнь, которых проводят через грязь, кровь и смерть. В этом смысле спектакль ганноверского театра немного шире, чем история Первой мировой.

Когда публика входит в зал, занавес уже открыт. Белоснежная гостиная с серебряными рамами от картин на стенах и белый рояль в центре. Стильно и изысканно. Выходит пианистка в длинном белом платье и берет несколько аккордов. На этом идиллия закончится.

История вчерашних школьников, попавших на фронт и не понимающих, почему они здесь и кому все это нужно, — это основа спектакля. Они будут еще какое-то время почти что по-школьному балагурить, со смехом искать пропитание, с едой-то для армии проблемы, будут хорохориться. Но между тем и начнут задавать вопросы, не понимая с кем и почему они воюют. Например, почему вдруг воюющий на противоположной стороне некий французский ремесленник неожиданно решил погубить Германию? И абсолютно уверенно можно сказать, что воюющие на противоположной стороне и русские, и французы задаются теми же вопросами.

Как пел Александр Вертинский в то же самое время о тех, кто воевал на противоположной стороне: «Кто послал их на смерть недрожавшей рукой?».

И постепенно белоснежная декорация заливается кровью и грязью, белоснежное платье пианистки почти до колен становится окровавленным, мир становится грязным и кровавым. Война совсем не фейерверк, а просто трудная работа.

Его, этого прежнего уютного мира с запахом картофельных оладьев и бобового супа, уже нет и больше не будет. Даже когда наступит мир, жизнь будет другой, потому что забыть кровь, грязь и смерть, пусть даже прошедшую мимо, невозможно. Все это будет повторяться в ночных кошмарах.

Инсценировка романа Ремарка так выстроена, что в ней меньше действия и больше рассказов о нем, но это не снижает эмоционального градуса спектакля, который генерирует максимальная отдача актеров. Все пятеро — легки и эмоциональны, и главное, трогательны.

Ларс-Оле Вальбург сделал для большого числа российских зрителей провокационный спектакль, изобилующий натурализмом. Но это не эпатаж ради эпатажа, не желание шокировать публику. Не стоит в связи со спектаклем ганноверского театра писать только о том, что там «льются 200 литров жидкости, напоминающей кровь, и разделывается поросенок». Не об этом спектакль Вальбурга. Он — об отчаянном желании жить. О том, что и сейчас рядом с нами живут люди из такого же «потерянного поколения» — прошедшие Афган и чеченские войны. И безмолвный вопрос спектакля: «Когда же кто-то за это ответит?». И боюсь, что в обозримом будущем этот ответ мы не услышим.

Необычная тишина стояла в зале Качаловского театра, казалось, никто не кашлянул и не скрипнул ни один стул — и так почти два часа, пока без антракта шел спектакль, завершившийся длинными овациями.